Мара. Ведьма поневоле

По правде говоря, я всё еще не могла осознать тот факт, что у меня действительно получилось управлять магией. Пусть еще не очень уверенно, но результат всё же был. Слишком много всего случилось за то короткое время, пока я находилась в Илларосе, и впечатления, до сих пор очень яркие, не давали мне толком поразмыслить о причинах попадания в этот сказочный мир. Оказалась ли я здесь случайно, или же, — как говорил Лопух, — у меня имелось своё предназначение, мне пока только предстояло выяснить. В любом случае, пока я буду искать ответы на свои вопросы, нужно заняться делами насущными.

А насущные дела состояли в сборище из четырёх придворных дам с помятыми лицами, которые расположились за небольшими столиками в малой золотой гостиной королевского дворца. Войдя в помещение, я покрепче прижала книгу к груди, вскинула подбородок и гордо прошествовала следом за Далией к отдельно стоящему, абсолютно пустому столу. Мой взор прошёлся по небольшой группке зрителей, теснящихся за пустующим троном Бороса, и я запнулась, едва не распластавшись на полу. Вот чёрт! Только Костера здесь не хватало…

Видимо, не хватало. Ибо гвардеец стоял в первом ряду собственной персоной, а когда наши глаза встретились, улыбнулся и махнул рукой. Одет он был сегодня в тёмный бархатный камзол, который чертовски ему шёл. Нет, в Илларосе нужно издать указ о том, что бы такие парни перестали одеваться настолько сексапильно.

Растянув губы в ответной улыбке, я с трудом оторвалась от созерцания широкой груди рыцаря, обтянутой синей тканью, добралась до своего места, плюхнула книгу на стол и поинтересовалась у дам:

— Кто в курсе, король сегодня будет?

Раздавшийся шепоток дал мне понять, что я в очередной раз нарушила правила этикета. И ладно. Разом больше, разом меньше. Но не успели мне ответить, как двери в залу распахнулись снова, и на пороге возникло Его отсутствующее до этого момента Величество, которое почти сразу прошествовало к трону в сопровождении стражи.

— Начинайте, — коротко отдал приказ Борос, и я кашлянула, скрывая страх. Присутствие Костера сбивало с толку ещё сильнее, чем это делала необходимость продемонстрировать свои умения, которые я только — только обрела. Но не стану же я выгонять королевского гвардейца из зала?

— Итак, дорогие дамы, сегодня мы с вами не будем слишком глубоко погружаться в дебри магии, потому что магия — это такая материя, с которой нужно работать очень осторожно. Посему предлагаю начать с малого, а именно — с простеньких заклятий и какого-нибудь зелья.

Фух. Что-то наплела. Магия, материя, простенькие заклятия… Из меня бы получился неплохой преподаватель Хогвартса. Придворные дамы слушали внимательно — то ли близость монарха внушала желание ловить каждое моё слово, то ли действительно интересовались делом ведовства.

— Мы пытались освоить простенькие заклятия, — подала голос рыжеволосая веснушчатая девушка, лет двадцати. — У нас не особенно это получилось.

— Зато зелье сварить удалось, — поддержала вторая, лицом похожая на породистую кобылу. — Прослабляющее.

— Из молока и огурцов? — уточнила Далия.

Я кашлянула, раздались смешки, король натянуто улыбнулся, и я поспешила перевести занятие в практическое русло.

— Давайте тогда и начнём с зелья.

В зале становилось жарче с каждой минутой. Во-первых, от горящих повсеместно свечей и пяти спиртовок, над которыми висели котелки. Во-вторых от взглядов. Первые две пары глаз, эпизодически скрещивающиеся, как шпаги дуэлянтов, принадлежали Олафу, всё же решившему посетить наше скромное сборище, и Далии, с самым сосредоточенным выражением лица наблюдающей за моими манипуляциями.

— Нет, три грана порошка — это четыре с четвертью мерных ложечек, а не пять, — то и дело слышались её комментарии. — Семь капель желчи зубокряга! Семь! Я забыла перевести.

Я сдула со лба прилипшую прядку волос, отвлеклась на жаркий взор Костера, неловко улыбнулась ему и кивнула Танье — неприметной на вид придворной даме, единственной, у которой получалось хоть что — то путное.

Я заметила, как она смотрит на королевского гвардейца, почти сразу же, едва Танья показалась в поле моего зрения. Так смотрят на героев своих мечтаний и снов, наконец-то обретших весьма реальные очертания. Изредка, чтобы Костер не заметил, Танья окидывала его быстрым взглядом, в котором светилось такое неподдельное восхищение, которое не появлялось даже у меня, когда передо мной в суши-баре ставили поднос с едой. Похоже, тут намечалась крепкая такая романтическая влюблённость, о которой впору только поэмы писать.

Правда, сам предмет пылких чувств был целиком и полностью увлечён созерцанием меня. Не то, чтобы мне это было неприятно, но и желания задрать нос — дескать, вот какая я вся из себя самая красивая — не вызывало.

Нет, конечно, такое внимание со стороны гвардейца мне льстило, но не более того. В жизни я предпочитала мужчин решительных, которые без лишних любований и экивоков могли взять предмет своего интереса в свои стальные объятия и никогда не отпускать.

Чёрт, Илларос действует на меня плохо — я даже мыслить стала чертовски поэтично.