Мара. Ведьма поневоле

— Это зелье, благодаря которому мы с тобой поменяемся внешним видом, — пояснил, наконец, рыцарь, чуть повернув голову в мою сторону и принимаясь осторожно, но настойчиво убирать пальцы ведьмы от своего камзола. — Я останусь в камере, ты отправишься с Машей на площадь. Далия и Олаф будут ждать вас там. После чего через тайник побежите к Пиктовому лесу, ну а дальше уже решайте сами, куда направляться.

В первые мгновения показавшийся безумным, план гвардейца был не так уж плох. Единственное, чем мы рисковали — самим рыцарем. Если вдруг за эти полчаса, отведённые на побег, его решат досрочно казнить, он уже ничего не сможет сделать. Впрочем, какое мне было до этого дело? Я пожал плечами, кивнул на замок, способный выстоять даже против армии небольшого государства, и поторопил гвардейца:

— Отпирай скорее, давай уже покончим с этим, пока нас всех не перевешали.

От малахольной толку было мало. Я смекнул, что если побег и удастся, то только когда я начну переговоры — причём самые краткие, какие только возможно — с рыцарем Его Величества.

— Костер, это безумие, — снова повторила ведьма, правда, пылкости в её голосе поубавилось. Должно быть, сообразила, что это единственный выход. — Ты же понимаешь…

— Понимаю, — кивнул гвардеец, наконец отцепив от себя её руки. — Но сейчас не до этого.

Он шагнул к решётке, в его руке бронзово сверкнул ключ, а мгновением позже дверь поддалась, впуская Костера внутрь.

— Здесь довольно уютно, — не удержался я от комментария. Доверия у меня к гвардейцу не было ни на грамм, а вот ехидства — хоть отбавляй. — Тем более, ты сюда ненадолго.

— Хватит болтать, будто ты девица, — мрачно проговорил рыцарь прежде, чем отдать ключ ведьме и приложиться к пузырьку. — Пей.

Он протянул мне флакончик, который я взял, медля последовать примеру Костера. Отравить меня и потом тёпленького доставить к эшафоту, чтобы не брыкался по дороге, — вполне возможное развитие событий. А то, что гвардеец и сам отпил из пузырька, ничего не значит. Он мог заранее принять противоядие. С рыцарем ничего не происходило. У него не отросли рога, не выпали волосы, и не пробилась рыжая щетина. Он вообще никак не изменился.

— Да пей же ты! — не выдержала Маша, очевидно поняв, что я заподозрил неладное. — Пока ты не примешь зелье, ничего не случится.

Я сделал глубокий вдох. Особого выбора у меня не было. Даже если меня отравят — шансов на спасение при участии моей банды будет примерно столько же, чем если я, безоружный и потерявший способность обернуться, буду лично участвовать в побеге. Один Хорь, способный перенести на плечах двух кобыл, чего стоит. Погрузит на себя и даст дёру, пока остальные развлекаются схваткой со стражей короля.

— Ладно. Пью, — решился я, приложившись к пузырьку.

Дальнейшее произошло так быстро, что я только и успел, что удивиться и воззриться на свою копию. Выглядел я со стороны, надо сказать, совсем неважно. Лоб замотан грязным клочком платья ведьмы, рога живописно украшают лысину. Но самое отвратное — рыжая, отросшая клочками, борода.

— Идите. — Костер, принявший мой облик, подтолкнул меня к выходу. — И, Маша… Будьте осторожнее.

Слышать это из собственных уст, да еще и со стороны, было чуднее всего. Но времени дивиться не оставалось. Я покинул камеру, и ведьма тут же заперла замок. Несколько мгновений она стояла, держась за прутья решётки и смотрела на Костера-меня жалобным взглядом, после чего развернулась, как вихрь промчалась мимо, и устремилась по коридору. Я волноваться за гвардейца, по понятным причинам, не стал. Посему лишь ухмыльнулся и последовал за голубоволосой.

— Что мне нужно знать о том, в каких мы с тобой отношениях? — вполголоса уточнил я, когда мы миновали стражу, и я с наслаждением вдохнул вечерний воздух.

— Ни в каких! — ведьма откликнулась с таким возмущением в голосе, что я лишь удивлённо вскинул брови. А по мне так об этих двух разве что поэму не пора слагать. Об их вечной любви и вынужденной разлуке.

— В казематах мне так не показалось, — озвучил я очевидное.

— Боже, что за больные фантазии? — хмыкнула Маша, на лице которой вновь появилось горестное выражение. — Ты хоть понимаешь, какому риску подвергается Костер, идя на этот шаг? И что с ним будет, когда Борос поймёт, что его предали? А ведь всё это он сделал для тебя!

Она повысила голос, и я инстинктивно шикнул на ведьму, оглядываясь, словно подозревал, что за нашими спинами прогуливается король, который слышит каждое произнесённое слово.

— Положим, вовсе не для меня, — покачал я головой, не уставая удивляться женской логике. В данном конкретном случае — ведьминой.

— Давай не будем, — она поморщилась, кажется, прекрасно понимая, к чему я клоню. — И так на душе мерзко.

— Хочешь, вернёмся и опять поменяемся с твоим Костером местами?

— Пф! Не ври. Ты никогда этого не сделаешь.

— Ты права. Я — точно никогда. Дураком не был и не буду.