Марафон длиной в неделю

Автомат дал опять длинную очередь, и тогда лейтенант швырнул гранату в схрон. Взрывная волна вырвалась из отверстия, с березы посыпались листья — и наступила тишина...

— Все... — сказал лейтенант. Повернулся к автоматчикам: — Давайте, ребята, пошуруйте там... — А сам присел, прислонясь спиной к березовому стволу.

18

Полковник Карий разговаривал по телефону с генералом Рубцовым.

— Ваши разведчики поработали прекрасно, — сказал генерал, — и мы представляем их к наградам. Я поздравляю вас, Вадим Федотович, все пока идет нормально, и ваш план связи с «Цеппелином» одобряю. Однако учтите вот что. Два часа назад получено сообщение от Седого. Немцы планируют на вашем участке фронта какую-то акцию, которой придается очень большое значение. Агент или агенты — из Берлина, фамилий и примет Седому установить не удалось. Акция запланирована и осуществляется под непосредственным контролем главного управления имперской безопасности — считайте, обергруппенфюрера Кальтенбруннера. Непосредственно отвечает за нее штурмбанфюрер Краусс.

— Не густо, — пробубнил в трубку Карий.

— Не спешите, — остановил его Рубцов. — По некоторым данным, которыми располагает Центр, для одного из агентов «Цеппелина» фирмой «Мессершмитт» создан самолет. Представляете, специальный самолет.

— Ого! — воскликнул Карий.

— Еще один интересный факт, — произнес Рубцов. — Этот агент был на приеме у Скорцени. Если его принимают на таком уровне, то действительно немцы задумали нечто экстраординарное. Скорцени подарил агенту талисман, брелок для ключей — бронзовый чертик с царапиной. Кажется, поцарапал его, освобождая Муссолини.

— Что-то в этом есть, — проворчал Карий.

— Да-да!.. Итак, мы знаем: группа агентов, которую нам удалось обезвредить, имела задание найти и подготовить место для посадки самолета. На помощь этой группе был брошен почти весь бандеровский отряд. Это о чем-то говорит?

— Еще бы!

— Вот я и думаю, что задержанные нами агенты искали место для посадки самолета с диверсантом, о котором сообщает Седой.

— Два звена одной цепи.

— Точно. И сейчас от того, как вы проведете сеанс связи с «Цеппелином», зависит, возьмем мы их агента или нет. Может быть, одного, а может, и целую группу. Хотя бы одного с талисманом Скорцени.

— Мы сделаем все, Василий Семенович. Радиста, как я докладывал, Бобренок с Толкуновым уже везут сюда, с минуты на минуту должны быть, и я сам займусь им.

— Очень прошу, Вадим Федотович, я бы тоже подскочил, но за вами как за каменной стеной.

Генерал положил трубку, а Карий сидел еще несколько минут, раздумывая. Дело принимало неожиданный оборот.

Вышел в приемную, где разложил бумаги на столе его помощник лейтенант Щеглов.

— Ну где же они? — спросил нетерпеливо.

— Будут через три-четыре минуты.

Лейтенант ошибся только на минуту: «виллис» остановился возле домика контрразведки через пять минут. Виктор затормозил у самого входа, и розыскники провели радиста в кабинет Карего. Юрку Бобренок приказал подождать в комнате Щеглова.

Радисту развязали руки, он стоял в центре кабинета, разминал их, и довольная улыбка блуждала на его губах.

Полковник обошел вокруг стола, внимательно разглядывая агента, будто в кабинете стоял не обычный диверсант с погонами лейтенанта Красной Армии, а какое-то заморское чудо. Под этим взглядом агент сник и опустил руки, глядел на Карего со страхом и надеждой, кажется, уяснил, что от этого человека с седыми висками зависит его судьба.

Наконец полковник остановился.

— Ваша настоящая фамилия? — спросил он.

Агент подтянулся, стал по стойке «смирно», ответил четко:

— Младший лейтенант Гапон Иван Алексеевич.

— Часть?

— Тридцать девятый стрелковый полк девятнадцатой дивизии.

— Попали в плен или сдались сами?

— Был ранен в сорок втором под Харьковом, находился в лагере военнопленных.

— И там тебя завербовали?

— Виноват...

— Виноват, говоришь? — повысил голос Карий. — Продал Родину, товарищей своих, к врагу переметнулся!

Агент стоял опустив голову. Полковник сел на стул, спросил:

— Тебе сказали, что сейчас должен будешь сделать?

— Да, — поднял голову с надеждой.

— Это твой последний шанс, — сказал полковник веско. — Мы подготовили радиограмму, и ты передашь ее в эфир. Только без фокусов. Знаем мы ваши условные обозначения и передачу радиограммы проконтролируем до последней точки. И от того, как будет развиваться операция, будет зависеть твоя судьба. Это тебе ясно?

Радист вытянулся и даже щелкнул каблуками.

— Я готов хоть немного искупить свою вину... — Вдруг запнулся, наверное, хотел добавить «товарищ полковник», но не осмелился.

— Давайте сюда второго! — распорядился Карий.

Агент непонимающе пожал плечами, но почти сразу ввели Степана Олексюка, доставленного заранее. Радист отступил удивленно, кривая улыбка промелькнула на его лице, наверное, подумал, что именно Олексюк выдал их.

Полковник сказал:

— Наконец-то теплая компания собралась вместе. Третьего — и главного — уже не будет никогда. Понятно?

Агенты закивали, переглядываясь не очень-то приветливо.

Полковник махнул рукой, и их вывели.