Марахси

— Да, пожалуйста, — засмеялся Хиотис. — Интересно будет посмотреть на них поближе в естественной среде обитания.

— Себе купить кассина не хотите?

— Я обязательно подумаю.

Глаза Хиотиса сошлись в узкие смеховые щели, почему-то напомнившие Быку взгляд ромульянина, он еще некоторое время посмотрел на экран и вернулся к застольной компании, не задавая больше никаких вопросов.

Глава 15. Пополнение оборотных средств

Все пять камер, наблюдавшие за бараком четырьмя глазами из каждого угла внутри и одним — снаружи, были выведены теперь на мониторы в отдельном помещении, который Саммю стал называть своим кабинетом. Раньше в помещении хранился всякий скарб, но его расчистили после приказа Ромула, и Саммю там практически поселился.

Помещение примыкало к комментаторской довольно темным закутком, отделенным от основного зала перегородкой, средняя часть которого состояла из прозрачной ленты. Других окон в помещении не было, свет поступал только от экранов, да еще от небольшого спота на потолке. Бык, начиная смену администратора, заглянул к нему поздороваться, но Саммю торопливым жестом позвал его к себе.

— У нас тут кое-что новенькое, — глаза Саммю в полумраке блестели так, словно он только что нюхнул кокаина вместе с Язмином. — Посмотрите-ка сюда!

Бык послушно опустил глаза к записи, но ничего особенного на экране не увидел.

— Старуха вышла в коридор? Это я ее только что вызвал, она в сетке на вторую половину дня. Кассинов лучше пригонять заранее, мало ли предыдущие бои закончатся досрочно. Пусть лучше сидят всей кучей в предбаннике, чем заставляют публику ждать и нервничать.

— Мальчишку вы тоже вызывали?

Теперь Бык обратил внимание, что Старуха у дверей камеры не одна. Запись в этот момент показывала, как Малой обращается к Старухе с какой-то просьбой, та отрицательно качает головой, он настаивает, разговор становится более эмоциональным, но согласие Старуха так и не дает, уходит следом за появившимся ходунком, оставляя мальчишку у двери в одиночестве. Звук за пределами барака не записывался, поэтому о сути диалога можно было только догадываться.

— Видимо, хотел посмотреть ее бой, а она не согласилась, — неуверенно предположил качающийся на стуле Язмин.

— Мог бы спросить об этом в бараке, — Саммю посмотрел на него глазами холоднее космического льда. — Это логичнее, чем вылезать за дверь, зная, что она закроется на неопределенное количество времени. Или речь шла о чем-то другом, не предназначенном для чужих ушей.

— Какую логику вы ждете от марахсийцев? — добродушно отшутился Бык. — Они с ней рядом не стояли. Сообразит, что свалял дурака и сядет под дверью ждать первого, кто вернется в барак. Не вижу ничего криминального.

Он взглянул на экран и крякнул — Малой развернулся от закрывшихся дверей камеры и пошел в противоположном Колизею направлении.

— Очень интересно, — сладко пропел Саммю, оглядываясь на Быка. — Малыш решил прогуляться в одиночестве. Что скажете?

— Куда он? — насторожился Язмин.

— Понятия не имею, — ответил Бык. — Может, решил к соседям заглянуть на огонек, поболтать с ними через дверь, чтобы не так скучно было ждать.

— А давайте пари? — вдруг хищно предложил Саммю, разворачиваясь к Быку. — Он идет не к соседней двери.

— Хорошо, — покладисто согласился Бык. — Ставлю, что если не к соседней, так через одну или две. Сто кредитов.

— Ого, — шмыгнув носом, засмеялся Язмин, принимая от Быка и Саммю купюры. — Серьезные ставки на Малого входят в традицию?

Саммю ничего не ответил, потому что в кабинет вошел врач, бросил мельком взгляд на повтор куска записи со Старухой и Малым, неодобрительно покачал головой.

— Опять ваш драгоценный фаворит за бабой бегает? — ядовито прокомментировал он, распаковывая саквояж. — Говорил же, что ему самое время на стерилизацию.

— Что значит опять? — насторожился Саммю.

— А вы не видели, как он на нее пялился во время осмотра? — врач поджал губы. — При вас дело было. Детским такой взгляд не назовешь, интерес был вполне определенный и выраженный.

— Не в двенадцать лет, — поморщился Бык.

— Кажется, в контракте написано, что ему четырнадцатый год, — усмехнулся врач. — А со Старухой у них особые отношения, я как-то видел, что она ночью к нему в койку забралась.

— То есть? — напрягся Саммю. — Что значит в койку?

— Не совсем в койку, — вынужденно поправился врач, сообразивший, что в таком контексте его слова выглядят недонесением на преступника. — Села на его лежанку, но это совершенно точно. Ни к одному из кассинов своего барака она так близко никогда не подходила, тем более ночью и в полураздетом виде.

— Она была раздета? Насколько?

— Если бы это происходило в цивилизованном месте, я сказал бы, что до белья, но в их тряпье сам черт ногу сломит. Голой она не была, если вас это интересует.

— И что дальше?

— Ничего. Иначе я поднял бы тревогу.

— Попытки лезть к ней он не делал? Или она к нему? Или…

— Нет.

— Нос не дорос, — хихикнул Язмин, неоправданно близко притираясь к Саммю. — Иначе не упустил бы такой случай, гормоны отключают мозг.