Маракотова бездна

Но вот новая картина появилась на экране. Зал Храма Безопасности, некогда построенного мудрецом-атлантом, того самого храма, где мы сейчас находились. Разразилась ужасная катастрофа, потому что храм был переполнен охваченной паникой толпой. Среди беглецов я заметил Мону, но отца не было рядом с ней. Внезапно храм заколыхался подобно кораблю во время бури, и обезумевшие люди в отчаянии пытались влезать на колонны или падали на пол. Потом мы увидели огромный столб воды, несущийся по волнам, и картина поблекла, а Манд, улыбаясь, обернулся, показывая, что все кончилось.

Итак, мой двойник был героем атлантов, и меня, должно быть, принимали за его воплощение. Что же, я ничего не имел против этой незаслуженной славы.

В одно прекрасное утро (если только это слово применимо в условиях подводной жизни) мы с профессором сидели в небольшой гостиной, часть которой он занял под лабораторию. Маракот был с головой погружен в потрошение гастростомуса, которого он поймал накануне. На столе грудой лежали амфиподы и копеподы, образцы Valella, Ianthina, Physalia и сотни других животных, запах которых был не более привлекателен, чем их вид. Я сидел около него, изучая грамматику атлантов. У наших друзей было множество печатных книг. Шрифт был причудливый. Буквы шли справа налево. Сначала мне показалось, что они напечатаны на пергаменте; позднее я узнал, что это рыбьи пузыри, обработанные и спрессованные. Я углубился в книгу в поисках ключа, который откроет мне доступ ко всем наукам атлантов.

Наши мирные занятия были прерваны странной группой, ворвавшейся в гостиную. Первым влетел Билл Сканлен, красный и взволнованный. Он ожесточенно размахивал одной рукой, а другой прижимал к груди пухлого ребенка, заливающегося слезами. За ним вбежал Бербрикс, тот самый атлант-механик, который помогал Сканлену сооружать радиоприемник. Это был огромный, толстый, веселый мужчина, но сейчас его физиономия была искажена скорбью. С ним вбежала молодая женщина. Голубые глаза и волосы соломенного цвета доказывали ее неатлантское происхождение: видимо, она принадлежала к одной из порабощенных атлантами рас.

– Слушайте-ка, хозяин! – взволнованно закричал Сканлен. – Этот самый Бербрикс, славный парнишка, не выдержал одиночества и женился на этой вот женщине, и я думаю, что из них вышла не такая уж плохая пара. Насколько я мог понять, она здесь на таком же положении, как негритянки в наших южных штатах. Прежде чем жениться, этот осел наболтал ей черт знает каких небылиц, но я думаю, что это его личное дело.

– Разумеется, это его личное дело, – сказал я. – Но что вас так взволновало, Сканлен?

– Ну, так слушайте дальше. Словом, у них родился ребенок. Только, видно, здешняя публика не выносит помесей, и жрецы решили принести ребенка в жертву своему дурацкому идолу. Дьявол в желтом колпаке забрал ребенка и хотел утащить его в храм, но Бербрикс отнял его. Я со своей стороны добавил этому негодяю в ухо, и теперь вся банда мчится за нами по пятам…

Сканлен не мог продолжать: раздались крики, топот ног по коридору, дверь распахнулась, и служители храма ворвались в комнату. За ними осторожно ступал свирепый длинноносый жрец огромного роста. Он подал знак рукой, и слуги бросились вперед, чтобы схватить ребенка. Сканлен живо сунул ребенка в груду профессорских животных на столе, схватил копье и выступил против нападающих. Они невольно остановились и выхватили ножи. Мы с Бербриксом тоже схватили копья и стали рядом со Сканленом. У нас был такой грозный вид, что служители храма попятились назад. Казалось, вот-вот начнется бой.

– Мистер Хедлей, сэр, вы немного болтаете на их тарабарском языке, – воскликнул Сканлен. – Скажите им, что с нами шутки плохи. Скажите, что мы не намерены отдавать им детей на растерзание. Если они немедленно не очистят помещение, то мы перевернем вверх дном всю их лавочку… Ну, так тебе и надо, ты сам лез на рожон, вот и получил по заслугам!

Последняя фраза Сканлена была обращена к одному из служителей, который, подкравшись, замахнулся ножом на Билла, но тут же получил в руку удар профессорским скальпелем. Служитель завыл и заплясал от боли и страха, а его товарищи, подстрекаемые жрецом, готовы были броситься на нас. Неизвестно, что бы тут произошло, если бы в комнату не вошел Манд в сопровождении Моны. На мгновение он застыл в удивлении. Потом засыпал верховного жреца градом вопросов. Мона подошла ко мне. Внезапно меня осенило вдохновение: я взял ребенка и положил ей на руки. Малютка быстро успокоился и весело заворковал.

Манд хмурил брови. Ясно было, что он озадачен создавшимся положением. Он отослал жреца и его спутников обратно в храм и пустился в долгие объяснения, из которых я понял далеко не все.

– Эта леди будет заботиться о матери и ребенке, – сказал я Сканлену.

– Тогда другое дело. Если мисс Мона займется ими, я ничего не имею против. Но если эта желтая банда…