Маракотова бездна

Прошло немало времени, прежде чем представился удобный случай; наше маленькое общество было тесно сплочено, и для личной жизни почти не оставалось времени. Но однажды утром (с помощью нашего примитивного календаря я мог различать день и ночь) у атлантов проходило какое-то религиозное собрание, целиком поглотившее их внимание. Нам не хотелось терять такого удобного случая. Убедив двух привратников, работавших у насосов во входной камере, что нам разрешена прогулка, мы очутились одни на дне океана и направились к старому городу.

Трудно двигаться в плотной среде соленой воды на такой глубине, и даже небольшая прогулка очень утомляет, но все же через час мы стояли у входа в большое черное здание, которое так разожгло наше любопытство. Мы взошли по мраморным ступеням и прошли через высокие резные порталы Дворца Зла.

Он сохранился значительно лучше, чем другие здания древнего города: крепкие мраморные стены стояли, как прежде, но мебель и драпировки давно уже уничтожили время и вода.

Дворец был и сам по себе угрюм, а теперь в его мрачных углах и коридорах шевелились темные силуэты огромных полипов и странные бесформенные рыбы, подобные кошмарным видениям. Особенно врезались мне в память громадные пурпурные слизняки, кишащие повсюду, и большие черные плоские рыбы с длинными шевелящимися щупальцами, лежащие на полу словно ковры.

Мы шли по коридорам, украшенным богатыми орнаментами. Центр здания занимал роскошный зал, который во времена расцвета Атлантиды, вероятно, был одним из самых величественных покоев. В полумраке мы не могли рассмотреть ни потолка, ни высоты стен, но, обходя зал по кругу и освещая путь фонарями, видели его огромные размеры и великолепные украшения стен. Эти украшения состояли из статуй, фресок и орнаментов. Исполнение было безукоризненное, содержание – страшное, отталкивающее. Все это мог изобрести лишь извращенный мозг, полный утонченной жестокости и дьявольской злобы. Сквозь сумрак со всех сторон смотрели на нас кошмарные лица и чудовищные сцены. Если когда-нибудь дьявол воздвигал в свою честь храм, то именно в нем-то мы и очутились. И сам дьявол присутствовал здесь: в глубине зала, под балдахином из обесцвеченного металла (возможно, золота), на высоком красном мраморном троне восседало ужасное божество, воплощение зла, хищная, свирепая фигура, отлитая по той же примерно форме, что и Ваал, которого мы видели в храме атлантов, но бесконечно более жуткая и отвратительная.

Фигура производила такое сильное впечатление, что мы застыли перед ней. Из задумчивости нас вывело поразительное обстоятельство. Откуда-то сзади послышался громкий смех.

* * *

Я уже говорил, что наши головы были заключены в стеклянные колпаки, куда не могли проникнуть звуки; точно так же носящий колпак не мог и сам заставить себя слышать. И все же саркастический смех явственно донесся до наших ушей. Мы быстро повернулись.

Мне показалось, что среди обступивших нас теней мелькнула темная человеческая фигура. Мы направили туда лучи фонарей, но ничего не обнаружили. Осмотр отвратительных статуй и этот непонятный звук нагнали на нас такую жуть, что мы, не сговариваясь, двинулись к выходу, шаря по сторонам фонарями.

Когда мы сняли колпаки в камере, первым заговорил Сканлен:

– Черт меня возьми, если я когда-нибудь выйду на прогулку без моей шестизарядной игрушки!

– Что вы думаете, профессор, о смехе? – спросил я.

Но Маракот только пожал плечами.

Я долго не мог успокоиться. Наши колпаки не пропускали звуков, а между тем мы слышали звук, подобный громкому смеху. В чем же дело? Галлюцинация? Но слышали все трое.

Я не выдержал и заговорил об этом с Биллом. Не так упорно, как я, но он тоже думал о происхождении звука, строил самые фантастические гипотезы и тут же разрушал их. Мы решили пригласить профессора присоединиться к нам и поставить вопрос ребром.

Так мы и сделали. Маракот улыбнулся.

– Я не исследовал этот вопрос, – ответил он, – и не могу дать вам точного и исчерпывающего ответа. Каково может быть происхождение звука?.. Вам не приходилось во время путешествия по дну касаться колпаком какого-либо твердого предмета? В этом случае при всей своей упругости колпак издал бы звук, и колебания передались бы через воздушную среду в ваше ухо.

– Но все трое, сразу…