Марат

Хулить и поносить последними словами Марата, изображать его воплощением всех людских пороков и самых низменных страстей стало трюизмом, признаком хорошего тона. Это даже перестало быть привилегией французских историков; со времени Лоренца Штейна, третировавшего Марата как мелкого завистника, и Карлейля, издевавшегося над французским революционным вождем, немецкие и английские историки стали с успехом соперничать с французскими в глумлении над его памятью.

Миновало столетие, прошло полтора с лишним века после смерти Марата, а ненависть, чернившая его память, искажавшая до неузнаваемости мстительной ложью, злобным вымыслом его подлинный облик, передаваясь от поколения к поколению господствующих классов, не остывала, сохраняла все тот же накал.

Но народ не мог забыть великого политического борца, которого он называл своим другом. Память о Марате жила в сознании революционных бойцов следующих поколений.

Историческая роль Марата была высоко оценена великими творцами освободительной теории рабочего класса — Марксом и Энгельсом.

Фридрих Энгельс в статье «Маркс и Новая Рейнская газета» писал: «Когда впоследствии я прочел книгу Бужара о Марате, я увидел, что мы бессознательно подражали во многих отношениях великому образу подлинного (не фальсифицированного роялистами) «Друга народа» и что все яростные вопли и вся фальсификация истории, исказившие на целых сто лет истинный облик Марата, объясняются только тем, что он безжалостно совлек покрывало с тогдашних кумиров — Лафайета, Байи и других, разоблачив в них уже готовых изменников революции и тем еще, что подобно нам он не считал революцию завершенной, а хотел сделать ее перманентной»¹⁰.

Великий Ленин высоко ценил замечательного французского революционера восемнадцатого столетия.

В великой стране социализма, в СССР, имя Марата пользуется наибольшим почетом. Его сочинения неоднократно издавались у нас; в последний раз, в 1956 году, вышли его «Избранные произведения» в трех томах.

Именем Марата названы улицы многих городов Страны Советов. В городе Ленина улица, носившая ранее имя двух русских императоров — Николаевская улица, со времени Великой Октябрьской социалистической революции именуется улицей Марата. В Москве одна из улиц носит имя Марата. Его именем был назван один из первых военных кораблей, охранявших границы Советской республики, ряд фабрик и заводов.

Но Марат живет не только в своих книгах и мемориальных памятниках. Он живет в делах. Его жизненный путь стал примером для многих поколений революционных борцов. Его имя стало партийным псевдонимом крупных деятелей большевистской партии. Комсомольцы двадцатых годов, уходившие на фронты гражданской войны, называли своих сыновей именем бесстрашного французского революционера; они учились у него революционной смелости, непримиримости к врагу; они хотели, чтобы и их сыновья восприняли те же гражданские доблести.

Но политическое наследие Марата имеет и более общую ценность, в особенности для французского народа, для его авангарда.

Вскоре после того, как была создана Французская Коммунистическая партия — первая подлинно революционная партия французского пролетариата, наследница и продолжательница лучших революционных традиций французского народа, Поль Вайян-Кутюрье, один из делегатов Французской компартии на III конгрессе Коммунистического Интернационала, встретился с Владимиром Ильичем Лениным.

Вайян-Кутюрье — поэт и журналист, фронтовик, пришедший к коммунистическому движению из окопов первой мировой войны и с первых же дней создания партии ставший одним из самых верных ее сынов, засыпал Ленина вопросами. Партия была молода, она не освободилась от многих слабостей и недостатков прошлых этапов французского рабочего движения, ей предстояло преодолеть множество трудностей. Беседа, естественно, охватила множество самых разных проблем: о задачах партии, о крестьянстве, о революционных традициях, о Великой французской революции XVIII века.

В конце беседы, заключая ее, величайший из всех революционных вождей — Ленин сказал молодому французскому коммунисту: «Хорошенько изучайте Жана Поля Марата».

Этими словами сказано очень многое.

Революционный вождь восемнадцатого столетия, полный непреклонной решимости, бесстрашия, устремленный вперед так, как его запечатлел художник на старинной гравюре, — он протягивает руку с трибуны Конвента к последующим поколениям революционных борцов. Голос его из далекого прошлого доносится и до нашего времени.

Так пришла пора второй, посмертной славы Жана Поля Марата, Друга народа.

* * *

Марат прожил неполный человеческий век. Он был убит вероломно, в своем доме, рукой, направленной политическими врагами, когда ему не минуло ещё пятидесяти лет.

За свою полувековую жизнь и в особенности за последние пять лет этой жизни, пять лет революции, он обрел миллионы друзей и немало врагов.