Марат

Но когда волна народного гнева стала нарастать, когда она стала расшатывать и подмывать самые устои здания монархии, Верньо, колеблющегося и смятенного, охватил страх. Нет, он не хотел идти так далеко, как могло показаться слушавшим его речи. Он и его друзья боялись народа в большей мере, чем короля. В письме к Бозу, помеченном 29 июня 1792 года, Верньо признавался: «Новый революционный фермент разъедает основу не укрепленной еще временем политической организации».

При посредничестве того же художника Боза Верньо, Гаде и Жансонне — три знаменитых лидера республиканской партии жирондистов — переслали королю коллективное письмо, в котором почтительнейше давали ему советы, как избежать надвигавшейся на него опасности и спастись в бушующем море народных страстей.

Современники не сразу узнали об этом акте вероломства; король оставил письмо без ответа; он не доверял хулителям, тайно предлагавшим свою помощь. Но практическая безрезультатность этого шага нимало не меняла его глубокого смысла. Двоедушие перерастало в двурушничество.

Более того, один из самых язвительных ораторов Жиронды, Маргерит Эли Гаде, тот самый, который 3 мая 1792 года требовал в Законодательном собрании ареста Марата и имел наглость утверждать, что «Друг народа» Марата и «Друг короля» Руайю оплачиваются из одного и того же враждебного Франции источника, — этот Гаде, претендовавший на роль Катона Жиронды, добился тайного свидания с королем, чтобы лично преподать ему спасительные советы.

Вожаки Жиронды сделали все, что могли, чтобы не дать разразиться буре народного возмущения монархией. Но они были бессильны перед гневом народа да и не смели открыто выступить против него. Они отстранились от хода событий, отошли в сторону.

С 5 августа в Париже началась открытая подготовка к борьбе. Собрание представителей парижских секций преобразовывается в постоянный революционный орган — повстанческую Коммуну. Этот созданный по инициативе народа орган восстания становится революционной властью в Париже.

Наконец в ночь с 9 на 10 августа по приказу Коммуны набат возвещает начало восстания.

Тысячи, десятки тысяч парижан, вооружаясь на ходу, выходят на улицы, заполняют площади, бульвары. В единодушном порыве они все устремляются к Тюильрийскому дворцу.

Перепуганный король и его семья по тайному ходу бегут из Тюильрийского дворца под защиту Законодательного собрания. Но швейцарская гвардия, охранявшая подступы к Тюильрийскому дворцу, пытается оказать сопротивление. Раздаются выстрелы. Они еще более раздражают народную ярость, и, ломая сопротивление швейцарской гвардии, народ врывается в Тюильрийский дворец, подавляет сопротивление и овладевает цитаделью монархии.

В тот же час по требованию Парижской коммуны король и его семья переводятся из Люксембургского дворца в крепость Тампль. Поздно вечером Законодательное собрание, подчиняясь воле вооруженного парижского народа, принимает продиктованное представителями Коммуны решение о низложении Людовика XVI с трона, об упразднении прежнего правительства и создании новой исполнительной власти, так называемого Исполнительного совета.

Народное восстание 10 августа 1792 года покончило с тысячелетней монархией во Франции. Революция поднялась на новую, более высокую ступень.

Жирондисты отнюдь не участвовали в народном восстании и даже тайно противились ему, однако власть фактически перешла в их руки. В созданном Исполнительном совете они получили все главные посты. Вновь вернулись к власти Ролан, Серван, Клавьер, жирондистские министры, уволенные королем 13 июня. В состав нового правительства был включен лишь единственный якобинец — Жорж Дантон, занявший пост министра юстиции.

Жирондисты господствовали в Законодательном собрании, но наряду с ними как противостоящая им сила теперь возникла Парижская коммуна, представляющая революционный народ столицы.

* * *

Владимир Ильич Ленин учил, что «с прогрессом революции изменяется соотношение классов в революции».

Народное восстание 10 августа, поднявшее революцию на новый, более высокий этап ее развития, привело к изменению в соотношении классов. 10 августа была не только свергнута монархия, но и было сломлено политическое господство монархической, фейянской крупной буржуазии

Руководящая роль в Законодательном собрании, в правительстве, то есть фактическая политическая власть, перешла от фейянов к жирондистам.

Жирондисты представляли интересы провинциала ной, по преимуществу торгово-промышленной и отчасти землевладельческой буржуазии, успевшей за период революции извлечь некоторые выгоды и готовой защищать ее основные завоевания. Но, достигнув власти, став господствующей партией, жирондисты, опасаясь дальнейшего развития и укрепления революции, сразу же превратились в консервативную силу. Бриссо, остававшийся и после 10 августа истинным вождем жирондистской партии, вскоре после свержения монархии заклинал: «Революция должна остановиться».