Марат. Любить вопреки

Как легко ломаются люди. Стоит забрать у нас самое дорогое и мы готовы на все. Мы обнажаемся, запирая сердца, чтобы хоть там не было больно. Марату сейчас больно везде. Он бледный. В его взгляде такая агония, будто он умирает. И мне больно вместе с ним. Я очень хорошо знаю это чувство.

Мар делает шаг и внимательно смотрит на реакцию сына.

Отпускаю малыша на пол. Думала, он испугается чужого дядю. Обычно капризничает, если кто-то из гостей Егора или отца пытается активно проявлять внимание. Сейчас ничего такого нет. Марат и Денис рассматривают друг друга.

Мар делает еще один шаг, и еще…

Плавно присаживается на корточки, протягивает руку раскрытой ладонью вверх.

— Привет, — хрипит он.

— Мама, принц? — спрашивает у меня Дениска. Мара передергивает. Знаю, он хочет слышать своем другие слова.

— Да, зайка. Смелее. Подойди, — подталкиваю его в спину. — Он хороший, ты же помнишь?

Мой маленький мальчик важно кивает и смело шагает к родному отцу, еще не понимая как сильно на него похож. Крошечные пальчики касаются протянутой ладони Марата и мне хочется разреветься от того, что я вижу. Слезы… Мужские слезы одна за другой скатываются по его щекам. Он морщится и очень осторожно сжимает пальчики сына.

Между ними происходит молчаливый диалог. Мар садится на грязный пол. Денис подходит к нему ближе. Трогает воротник рубашки, колючую щеку, словно проверяя, настоящий ли «принц». Марат не дышит почти. Он быстрым движением смахивает слезы. Отчетливо скрипит зубами, стараясь взять себя в руки.

— Я так долго ждал, — эхо в помещении усиливает его надрывный шепот.

Мой ребенок добивает своего сильного отца. Он берет и доверчиво его обнимает. Малышу всегда нравились мои сказки, но я такого не ожидала. Мар тоже. Он теряется. Его глаза становятся больше, а дыхание замирает. Дрогнув, он все же обнимает сына в ответ. Прижимает к себе как самое ценное и самое хрупкое из сокровищ. Гладит ладонью по затылку и уткнувшись носом в ушко вдыхает детский запах.

— Прости меня, — шепчет Мар Денису. — Прости, что не смог быть рядом. Мы еще наверстаем. И я без подарка. В следующий раз обязательно куплю тебе подарок. Все, что захочешь.

— Лошадку, — отвечает мой мальчик.

Наш мальчик.

— Заметано, — нервно и хрипло смеется Марат.

Поднимается и поднимает на руках Дениса. Малыш спокойно сидит у него на предплечье, держась одной рукой за шею, а второй продолжая изучать Мара. Он улыбается. Такой болезненно-счастливый. Мне тоже хочется кинуться к ним. Встать рядом. Закрыть глаза и на несколько секунд ощутить их как единое целое, нашу настоящую семью.

— Иди сюда, маленькая дрянь, искромсавшая мое сердце, — зовет Марик.

Я не обижаюсь. Слишком хорошо вижу, как ему больно. Слишком хорошо понимаю все интонации в его голосе. Смело шагаю и ныряю под вторую руку по-настоящему своего мужчины. Его сердце эхом стучит во мне. Я теперь всем своим телом чувствую, как колотит Марата.

— У тебя больше нет права от меня отказываться, — хрипит он. — Ты должна верить мне, Ро. Я тебе верю. В последний раз. Клянусь, если ты снова все разрушишь, я тебя уничтожу. У меня иначе теперь не получится.

— Я верю, Мар.

— В меня тоже. Не только мне, девочка. Ты в меня должна верить. Мне больше ни хрена не нужно. Я вытащу нас из всего этого.

— Я буду, — трусь щекой о его рубашку. — Обещаю тебе. Буду.

— Нам нужна связь, Ро. Через Мию? — киваю. — Тогда слушай меня, мечта моя. Когда я скажу, будь готова уйти с сыном из дома, вот как сегодня. Никаких вещей. Ничего не нужно. Только документы на него и себя. Если скинешь мне копии или фотографии будет вообще отлично.

— Не хочу туда возвращаться, — всхлипываю, прижимаясь к нему теснее.

— Сегодня придется. Иначе вся моя работа и работа моей команды полетит к чертям. Ошибиться мы не можем.

— Понимаю, чтобы ты не задумал… Мар, прости меня. Если бы я могла поступить иначе. Если бы у меня был выбор.

— Прекрати. Ничего не хочу слышать. И про Егора своего не смей со мной говорить. Я не стану рассказывать, как жил без тебя все эти проклятые месяцы. Новая точка отсчета для нас начинается прямо сейчас. С этой минуты я буду спрашивать с тебя по максимуму. Поняла меня? Потому что ты дала мне шанс вернуть семью. Это и твоя ответственность.

Мар отпускает нас. Ставит на ножки Дениса, сам, как я недавно, поправляет на нем одежду, завязывает шнурок.

— Береги маму, ладно? Ты же настоящий мужчина?

— Мущина, — гордо кивает малыш.

— Не сомневаюсь. А ты, — смотрит на меня, — береги нас, Ро. А я буду нас спасать. Идите.

Наклоняется, прижимается губами к лобику сына и долго его не отпускает. Подходит ко мне, грубо сминает губы пальцами, проводит подушечками по ресницам, касается скулы. Мы целуемся взглядами. Нельзя при сыне иначе. Все и так слишком рискованно и шатко.

Мар отступает, отпуская нас. Денис оглядывается, машет ему ладошкой.

Выходим. Мия с облегчением выдыхает.

— Я уже задолбалась всем говорить, что туалет сломался, — нервно смеется подруга. — Как прошло?

— Мне надо куда-то сесть, — признаюсь ей.

— Пойдем. Дениса тоже надо отвлечь, чтобы он не думал о встрече с Маратом и не брякнул чего дома.