Marauders (СИ)

Ему нравилась Эшли, нравилась ее доброта и детская наивность. Нравилась ее очаровательная улыбка и светлые глаза. От ее лучистого взгляда и нежного голоса у него на душе становилось тепло и спокойно. Но он ни на секунду не позволял себе допускать мысль, что у него с ней может что-то быть. Он запрещал себе думать о ней и мечтать, постоянно напоминая, что у такого, как он, ничего не может быть с такой, как Эшли. Он всегда старался держаться от нее на расстоянии, не подходить лишний раз в коридоре, когда они там сталкивались, и не смотреть в ее сторону в Большом зале. Но каждый раз, когда он встречался с ней взглядом, в его душе словно цветы расцветали. В такие моменты он всегда особенно остро ненавидел свою сущность и свою судьбу. Он искренне надеялся, что не нравится Эшли, ему от этого было бы только легче. Он был уверен, что делает все, чтобы не вызывать у нее лишнего интереса, поэтому ее предложение погулять застало его врасплох. И подарило крошечную надежду, которой было совсем не место в его душе.

Видимо, ответ отобразился на его лице, потому что Эшли тут же смертельно побледнела и добавила:

— Как друзья, Ремус, — она неуверенно улыбалась и без конца теребила кончик длинной косы, — погулять, просто, как друзья?

Разум твердил ему, что надо сразу дать ей понять, что никаких прогулок не будет, даже просто, как друзья. Но ему так хотелось провести с ней хотя бы немного времени. Чуть больше, чем приветствие по утрам в Большом зале и мимолетные взгляды в коридорах замка.

В конце концов, он и раньше встречался с девушками. Конечно, это ни к чему серьезному не приводило, потому что Ремус не давал этому зайти слишком далеко в эмоциональном плане, он всегда держал все под контролем, не позволяя ни себе, ни девушке влюбиться или привязаться. Хотя и до постели дело пару раз доходило, но для него эти воспоминания были слишком болезненными. И подобные отношения с Эшли казались ему неприемлемыми.

Промучившись в сомнениях, он убедил себя, что это всего лишь прогулка, и он сможет все вовремя остановить, Ремус согласился.

— Как друзья, — он кивнул и вымученно улыбнулся, — тогда в воскресенье?

Эшли испытала явное облегчение и широко улыбнулась.

— Договорились! — она махнула рукой в сторону озера, — может, пройдемся? Ты никуда не торопишься?

Гулять прямо сейчас Ремусу совершенно не хотелось, но видеть печальное личико Эшли не мог, поэтому он согласился и они пошли вниз к озеру.

Эшли безумолку болтала, рассказывая о своем любимом предмете — Чарах, о своем нелюбимом предмете — Защите от темных искусств, о своей подружке Барбаре, которой в этом году купили навороченный хрустальный шар для прорицаний. Рассказывала о своих летних каникулах, когда она с родителями ездила в Италию и кратко пересказала их экскурсионную программу. Рассказала о том, что ее папа волшебник, а мама магла и что у нее есть два старших брата, один из которых тоже волшебник и сейчас работает в Министерстве. Рассказывала о том, что она очень любит шоколадные котелки и терпеть не может лакричные палочки, а на тыквенный сок у нее аллергия.

Ремус только успевал удивляться, как она ловко перепрыгивает с темы на тему и при этом даже не делает передышку, говоря на одном дыхании.

— А еще я много говорю, когда нервничаю, — выпалила она. Ремуса это позабавило, он улыбнулся и хотел ответить, что это довольно мило, но Эшли уже говорила совсем на другую тему.

Кажется, ей и собеседник не нужен.

Ремуса накрыла очередная волна боли в теле, и он с трудом удержался, чтобы не скривиться. Эшли, к счастью, ничего не заметила. Его вновь бросило в жар и на лбу выступил пот. Он постарался его незаметно утереть рукавом мантии и сказал Эшли, что им пора возвращаться в замок. Он из последних сил держался, чтобы не говорить грубо и резко, чтобы не обидеть ее и дать понять, что что-то не так. Ремус через силу улыбался и как мог, поддерживал разговор, молясь, чтобы все это побыстрее закончилось.

Уже поднимаясь по склону к замку, Ремус заметил возле хижины Хагрида Бланк и сидящего в ее ногах черного пса, в котором без труда узнавался Бродяга.

Что он творит?

Ремус занервничал. Он знал, что Хагрид считает того обычным бродячим псом и зовет его Нил, но что известно Софии он не представлял. Одному Мерлину известно, что творится в голове Сириуса. Он вполне мог раскрыть ей их тайну, а в этом случае и то, что Ремус оборотень.

Хотя вряд ли София бы так спокойно сидела и гладила его, если бы знала, что это Сириус.

…нет, Сириус, все-таки, не стал бы ей говорить…наверное. Хотя, он при виде нее совсем с катушек слетает.

Ремус постарался убедить себя, что Сириус бы так не поступил, но у него это плохо получилось. До полнолуния оставалось несколько часов, нервозность и раздражение постоянно возрастали и мешали нормально соображать.

Зайдя в Большой зал, он попрощался с Эшли и пошел до своего места, где уже сидели Северус и Джеймс.

— Что от тебя хотел наш пуффендуйский ангел? — Джеймс расплылся в хитрой улыбке.

— Зовет гулять, — вздохнул Ремус и, заметив восторженный взгляд Джеймса, добавил, — по-дружески.