Марджори в поисках пути

Он засмеялся, однако наморщил лоб, собрав морщины к центру.

— Хороший вопрос. К примеру, герои в романтических книгах все оказываются сукиными детьми, не правда ли? От Хитклифа и до Ретта Батлера… Конечно, мои друзья-аналитики скажут, что все женщины в сердце мазохистки или ищут в причиняющем боль мужчине отца, и все такое. Но отставим в сторону подобные заклинания… Одно очевидно. У сукиного сына, как у типа, есть жизненность. Он легкомыслен, неотразим, мобилен. В сукином сыне есть что-то обещающее. Когда вы собираетесь купить щенка, вы ведь не выберете того пупсика, что лижет вашу руку. Вы выберете самого неугомонного негодника из помета, того, который рычит, портит мебель, гадит на середине ковра и задает трепку остальным щенкам. Из него получится лучшая собака. Женщина, ищущая мужа, как будто выбирает домашнее животное, и поэтому… — Марджори разразилась хохотом. Иден произнес: — Я вполне серьезен. Она тоскует по мужчине, который уже приручен. Инстинкт подсказывает ей, что сукин сын превратится в стоящего человека, муженька с небольшим огоньком и необходимой энергией, чтобы нести свой груз на длинном пути. И она не ошибется. Но ей надо быть уверенной, что она не покупает врожденного и неизменного сукиного сына. Вот большой знак вопроса. То ли этот щенок демонстрирует юношеский задор, то ли он всегда кусается и гадит?

— Интересно, будешь ли ты в свое время сукиным сыном? — сказала Марджори. — Я склонна думать, что будешь.

— В мое время? Я врожденный сукин сын.

— Нет, ты не такой.

— Пусть тебя не обманывает мое поведение в обществе, Марджори. Конечно, это не моя «вина», как мы говорим в Психологии I. Я начинал с довольно плохими нервами, а сейчас они еще хуже. Однако, учитывая «пилюли счастья», общий успокоительный эффект корабля и твое целебное влияние, думаю, что я до сих пор был не так уж плох. Если повезет, я останусь таким, пока мы не сойдем с корабля, и тогда ты всегда будешь вспоминать обо мне с теплотой. А для этого стоит потрудиться.

— Почему?

Она заглядывала ему в лицо, но полумрак с трудом позволял разглядеть его черты.

— Ну, мне бы хотелось верить, — сказал он, — что есть кто-то, кто думает обо мне хорошо.

Вот и все. В этот момент наверху блеснула линия желтых огней и прорезала темноту. Они были одни на холодной застекленной палубе, не считая седой леди, заснувшей в шезлонге. Профиль Идена казался странно знакомым Марджори, как будто она видела его в детстве в Бронксе.

Поколебавшись несколько секунд, она спросила:

— Майк, ты еврей, не так ли?

Он медленно повернул голову, и ее испугало мрачное каменное выражение его лица. Затем, как по мановению руки, лицо вновь засияло светом и теплом.

— Когда ты пришла к такому выводу?

— Не знаю. Может быть, во время пинг-понга. Я скорее чувствовала это, чем поняла, в течение нескольких дней.

— Что ж, не возражаю, чтобы ты так думала. Только не рассказывай об этом вокруг, пожалуйста. Это может оказаться для меня чертовски утомительным.

— Не буду. А ты действительно занят в химии?

— Марджори, знакомства на корабле всегда предполагают чуть-чуть скрывать правду по той или иной причине. А теперь давай начнем вечер с того, что перепробуем большое количество мартини, ладно? — Он отбросил одеяло и резко встал со своего шезлонга, протягивая ей руку.

В этот вечер он играл в карты, а Марджори смотрела кино. Затем она танцевала с застенчивым юношей лет двадцати, путешествующим с матерью, который всю дорогу взирал на нее с обожанием, но не осмеливался приблизиться. Ей подумалось, что в возрасте этого паренька Джордж Дробес казался ей ужасно взрослым. А сейчас мужчина в двадцать лет был для нее неуклюжим подростком.

В полночь Иден увел ее, и они пошли на гриль-веранду. Он был в отличном настроении: они танцевали, затем гуляли по палубам и разговаривали до трех часов. На следующее утро он разбудил ее в восемь, позвонив в ее каюту по телефону.

— Сегодня наш последний день вместе. Не хочешь провести его с толком и красиво? Вытряхни свои кости из сена.

— Боже мой, — зевнула она, заметив, что снова была хорошая погода и корабль шел очень ровно, — не говори мне, будто ты настроен романтично и легкомысленно, когда мы уже практически в Европе. Ты должен был влюбиться в меня раньше. Ты мне надоел. Я хочу спать.

— Вылезай из постели.

— И не подумаю. Кофе в постель на корабле — самая замечательная в мире вещь. Увидимся примерно через час. Свинство с твоей стороны мешать мне спать только потому, что у тебя бессонница.

Повесив трубку, она позвонила стюарду и пошла умыться и причесаться, напевая «Влюбившись в любовь». Открыв дверь при выходе из ванной, она услышала голос Идена: «В комнате мужчина». Она была одета в самый облегающий пеньюар из шелка и шифона цвета ржавчины. Взглянув в зеркало и задержав дыхание, она выплыла из ванной, приглаживая волосы и говоря с возмущением:

— Ты чересчур общительный, понятно? Убирайся отсюда, пока я не вызвала стюарда.