Мареновая роза

Сейчас он чувствовал себя прежним, не таким, как в последние дни, начиная с того момента, когда отправился в экспедицию по розыску жены; его холодное, трезвое сознание оставалось чистым, он полностью находился здесь, видел и воспринимал все, от капель осевшей на металлических прутьях ограды влаги до грязно-серого голубиного пера, валяющегося рядом с канализационной решеткой за смятым бумажным пакетом из-под картофельных чипсов. Он слышал слабое размеренное дыхание обоих полицейских.

– Здесь, – произнес Норман, хватая ртом воздух, Растирая грудь под плащом правой рукой. Острие ножа проткнуло рубашку и впилось в кожу, но он почти не почувствовал боли. – В груди.

– Может, стоит вызвать скорую? – спросил младший, и неожиданно Норман вспомнил, кого тот ему напоминал; Джерри Мэтерса, пацана, исполнявшего роль Бивера из сериала «Положитесь на Бивера». Он смотрел все фильмы сериала, когда их повторяли по одиннадцатому каналу, некоторые по пять или шесть раз.

Старший коп, однако, отнюдь не походил на Уолли, лопоухого брата Бивера.

– Подожди-ка секунду, – остановил напарника ветеран и затем – невероятно! – клюнул на инсценировку. – Я сначала сам посмотрю. В армии я был санитаром.

– Плащ... – запнулся Норман. – Пуговицы... – Краем глаза он следил за Бивером, не выпуская его из поля зрения.

Старший коп сделал еще один шаг к нему. Теперь он оказался прямо перед Норманом. Бивер тоже шагнул вперед. Старший коп расстегнул верхнюю пуговицу новоприобретенного плаща Нормана. Затем вторую. Когда он покончил с третьей, Норман безошибочным движением, почти без замаха, всадил ему в горло нож для открывания писем. Кровь потоком хлынула из раны, заливая синюю форму полицейского. В тусклом свете она смахивала на мясную подливку.

Бивер, как выяснилось, не вызвал никаких затруднений. Он застыл, парализованный ужасом, глядя на старшего, который поднял руку и несколько раз слабо ударил по рукоятке торчавшего из шеи ножа. Он походил на человека, пытающегося сбросить неприятную пиявку.

– Кгг! – выдавил он. – Экк! Кгг!

Бивер повернулся к Норману. В шоковом состоянии он, похоже, не осознавал причастности Нормана к тому, что произошло с его старшим напарником, и такая реакция отнюдь не стала для Нормана неожиданностью. Он сталкивался с этим и раньше. Потрясенный и удивленный, младший полицейский превратился в испуганного десятилетнего мальчишку; он не просто выглядел, как Бивер, он стал им.

– Что-то случилось с Элом! – произнес Бивер. Норман знал еще одну вещь о Бивере, чей портрет должен в скором времени занять свое место в городской галерее полицейской славы: салаге казалось, что он орет во всю мощь легких, хотя на самом деле то, что вырывалось из его горла, нельзя было назвать даже шепотом. – Что-то случилось с Элом!

– Я знаю, – подтвердил Норман и нанес юнцу апперкот в подбородок, опасный удар даже для равного по силе противника, но в том состоянии, в каком находился салага, с ним справился бы любой уличный задира-старшеклассник. Удар достиг своей цели, и юный полицейский рухнул как подкошенный на металлический поручень ограждения, который Норман сжимал не далее чем тридцать секунд назад. Правда, Бивер не потерял сознания, как надеялся Норман, однако его взгляд помутнел, так что с ним проблем не будет. При падении с головы молодого копа слетела фуражка, волосы его оказались довольно короткими, но не настолько, чтобы за них нельзя было взяться. Норман сгреб их в кулак и резко дернул голову юнца навстречу своему колену. Раздался приглушенный и вместе с тем тошнотворный звук; словно кто-то ударил клюшкой для гольфа по толстой сумке с фарфоровой посудой.

Бивер мгновенно обмяк. Норман оглянулся в поисках его напарники и увидел нечто невероятное: тот исчез.

Норман со сверкающими глазами повернулся в другую сторону и заметил старшего копа. Тот очень медленно шагал по тротуару, вытянув перед собой руки, как зомби в фильме ужасов. Норман сделал полный оборот на пятках, высматривая свидетелей происходящей комедии. Улица оставалась пустынной. От парка доносились крики и голоса веселящихся подростков, раздавались притворно возмущенные визги девушек, которых в тумане лапали их приятели, но это не проблема. Пока что ему фантастически везло. Если удача не изменит и на протяжении ближайших сорока пяти секунд, от силы минуты, он вернется домой свободным.

Норман догнал старшего полицейского, который остановился, чтобы в очередной раз попытаться вытащить из горла принадлежавший Анне Стивенсон нож для открывания писем. Он умудрился преодолеть расстояние в двадцать пять ярдов.

– Офицер! – позвал его Норман негромким взволнованным голосом, дотрагиваясь до локтя.