Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов

Дебаты шли в основном внутри партий. В 1950-е годы в лоне Лейбористской партии образовалось левое меньшинство, возглавляемое Майклом Футом и Ричардом Гроссменом, старавшимися еще более увлечь партию в сторону ортодоксального марксизма. Это им сделать не удалось, зато удалось помешать Гейтскеллу убрать из устава партии пресловутую IV статью. В конце 1960-х настал черед Тони Бенна потребовать от партии совершить резкий вираж влево. А в партии консерваторов такие деятели, как Энок Пауэлл, потребовали совершить вираж вправо, но остались в меньшинстве. Так что вокруг идеи «управляемой экономики» продолжал существовать сложившийся консенсус.

Но цена этого консенсуса была высока: обязательные вычеты в виде налогов и взносов достигли 45 процентов ВВП (внутреннего валового продукта) в 1970 году против 35 процентов в Соединенных Штатах. Чередование команд «стоп» и «вперед» совершалось в сумасшедшем ритме (в среднем цикл длился всего два года), что делало невозможным планирование долгосрочных инвестиций. Стране угрожало сокращение капиталовложений. В то время как в странах Организации экономического сотрудничества и развития рост инвестиций превышал 22 процента ВВП, в Великобритании он никогда не превышал 18 процентов. Более того, по причине инфляции и давления со стороны системы налогообложения доходность капиталовложений в Англии неуклонно стремилась к нулю, что было очень опасно…

Однако, несмотря на все вышесказанное, результат экономического развития вроде бы был вполне удовлетворителен: годовой прирост составлял в среднем около 2,2 процента, уровень безработицы стабилизировался и составлял около 3 процентов, так что возникло «общество изобилия», описанное Джоном Кеннетом Гэлбрейтом еще в 1958 году. Гарольд Макмиллан провозгласил идею создания этого общества главной задачей в ходе предвыборной кампании в 1959 году. «Никогда еще не было так хорошо!» — восклицал он, а британцы, уверовав в лозунг, обеспечили ему триумфальное переизбрание.

Однако, если взглянуть пристальнее, «тридцать славных лет» скорее принесли Великобритании разочарование, хотя в других странах они ознаменовались замечательными успехами. С 1950-х по 1970-е годы прирост экономики составлял в Англии 2,2 процента в год, в то время как во Франции он достигал 4,6 процента, рост производительности составлял 2,3 процента в год, а в странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, в среднем достигал 4 процентов; ВВП в расчете на одного жителя оказался таков, что Соединенное Королевство, занимавшее в 1961 году 9-е место, как раз после Германии, опустилось на 16-е место в 1971 году и на 18-е место в 1976-м, после Новой Зеландии. Так что вывод был неутешителен: Англия переживала спад в экономике и находилась в состоянии упадка относительно других развитых в промышленном отношении стран. Таким образом, это трио — администрирование, налогообложение и инфляция — явно не способно выиграть партию на международной шахматной доске…

Итак, мы оказались в 70-х годах XX века, в те времена, когда Маргарет Тэтчер действительно «родилась» для политической жизни, заняв пост министра образования в правительстве Эдварда Хита. Отдавая себе отчет, сколь велико отставание Соединенного Королевства от других развитых стран, она, вероятно, была одним из тех редких политических деятелей, кто не закрывал глаза на иллюзорность кажущегося благоденствия. Кстати, политика других стран жестоко напоминала ей об этом.

Так проходит имперская слава

Ослабление влияния Великобритании в мире действительно было беспрецедентным.

В 1945 году власть английского монарха распространялась на четверть суши, на 420 миллионов человек, на десятки стран, протекторатов или доминионов, отмеченных красным цветом на картах и глобусах, к великой гордости британцев. Мир, казалось, представлял собой «большой парк, разбитый Господом-садовником для джентльменов Соединенного Королевства»[30]. Двадцать лет спустя империи уже не существовало, она была рассеяна великим ураганом деколонизации, а ее останки были разбросаны на прилавке магазина уцененных товаров. Разумеется, у всех империй одна и та же участь, все они распались, но для Англии пилюля была еще горше, чем для всех остальных.

Разве не превратила Англия свою империю в основу, в опору и ось своей мощи, а свой флот — в орудие своего превосходства и доминирования? Когда в 1876 году Дизраэли подарил своей государыне, королеве Виктории титул императрицы Индии, в короне засиял последний увенчавший ее бриллиант, и последняя черепица была положена на конек крыши прекрасного здания под названием «Pax Britannica» («Британский мир»).

После 1945 года колонии одна за другой стали освобождаться и отходить от Англии, словно их уносило прочь ветром истории. Повсюду «Юнион Джек» спускали с флагштоков: в Рангуне — в 1947-м, на Цейлоне, в Палестине[31] и Индии — в 1948-м. Особо тяжелую травму Великобритании нанесла утрата Индии, ведь она была воплощением грез целой нации.