Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

Оставалось, однако, одно «но»: Горбачев связывал полное уничтожение ядерных вооружений с согласием Рейгана на то, чтобы СОИ не выходила за пределы лабораторных исследований. Но этого «но» оказалось достаточно, чтобы потопить всю сделку. Рейган отказался пойти на такую уступку. Горбачев тоже не уступал, и переговоры завершились разочарованием и взаимными обвинениями.

Когда Тэтчер узнала о происшедшем, она пришла в ужас не от того, что соглашение не было достигнуто, но от того, что оно чуть было не состоялось. Неужели же президент не понимал, что означало бы подобное соглашение? Он вышибал почву из-под всей концепции ядерного сдерживания — той первоосновы, на которой стояла оборона всего Запада. Ядерное оружие невозможно, недопустимо уничтожать полностью. «Я полагаю, что мир без ядерного оружия — мечта, — говорила Тэтчер. — Нечто вроде мира без преступности. Невозможно отменить уже полученные знания, и всегда есть опасность, что ими воспользуется и кто-то другой. Поэтому всегда будет существовать необходимость как-то сдерживать подобную опасность».

Но даже если бы оказалось возможно полное уничтожение ядерных вооружений, Тэтчер убеждена, что подобное решение было бы ошибкой. По ее мнению, наличие фактора ядерного сдерживания — единственное, что предотвратило возникновение новой войны в Европе после 1945 года. Будь то войны ядерной или обычной. Ядерная гарантия наиболее действенна. Кроме того, если бы были устранены все ядерные вооружения, то как бы мог Запад защитить себя против Советского Союза, обладавшего огромным преимуществом в области обычных вооружений? Подобная перспектива была поистине кошмарной.

Премьер-министр поспешила в Вашингтон, чтобы разъяснить свою точку зрения на эти вопросы. На этот раз Тэтчер не стремилась нападать на Рейгана, как во время той встречи в Кэмп-Дэвиде двумя годами раньше. Ее подход был мягче, даже заботлив; но цель оставалась прежней. Сама Тэтчер и Чарльз Пауэлл, ее высший советник по вопросам внешней политики, еще раньше объяснили свои взгляды Шульцу, Уайнбергеру и новому помощнику президента по вопросам национальной безопасности Джону Пойндекстеру. Те поняли, почему Тэтчер так взволновали сообщения о встрече в Рейкьявике. Пауэлл набросал проект совместного заявления, которое предстояло на следующий день показать президенту. Тэтчер повторяла в точности то же самое, что она проделала двумя годами раньше. Если президент не отдавал себе отчета, о чем он говорил, то она была намерена открыть ему истину, перетянуть его на свою позицию, а затем провозгласить эту позицию как их совместную.

Так и произошло. На следующее утро в Кэмп-Дэвиде проект документа был вручен Пойндекстеру. Он вычеркнул два слова и одобрил остальное. Шульц, несколько удивленный тем, что у Тэтчер опять все заготовлено заранее в письменном виде, тоже просмотрел проект заявления. Стратегия НАТО, основанная на ядерном сдерживании, остается неизменной — эти слова не вызвали у Шульца возражений. В кабинете президента государственный секретарь передал проект Рейгану. Тот пробежал взглядом: «Все в порядке». Вернувшись в Вашингтон, Тэтчер зачитала совместное заявление на пресс-конференции в английском посольстве. И таким образом, политика была разъяснена, Рейган — еще раз спасен, Англия получала свои «Трайденты». Спасен был и Североатлантический союз — не в последнюю очередь благодаря особым личным отношениям, установившимся между ней и американским президентом.

Когда Рейган готовился покинуть Белый дом, он в ноябре 1988 года пригласил Тэтчер быть его последним официальным иностранным визитером — памятуя, что она же была и первым. По прибытии Тэтчер почувствовала себя очень плохо: ей досаждали простуда, а также новая парикмахерша, заменившая на этот раз ту, с которой Тэтчер ездила постоянно. Прическа и цвет лица премьер-министра были неважными; тем не менее она блистала как Самый Первый Друг среди всего того великолепия, которое сумела собрать уходящая администрация. Тэтчер назвала президентство Рейгана «одним из величайших в истории Америки» и подчеркнула, что лишь у трех премьер-министров Англии сроки их пребывания в должности совпали с нахождением у власти в США одного и того же президента: Уильям Питт-младший и Джордж Вашингтон; лорд Ливерпуль и Джеймс Монро; «а третий — это я». Гром аплодисментов, казалось, заполнил собой весь Белый дом. Через полгода такие же аплодисменты гремели в Лондоне: по предложению Тэтчер британская королева Елизавета присвоила Рейгану почетное рыцарское звание.

Всего несколько часов спустя она уже обхаживала нового обитателя Овального кабинета. Отдавая должное Рейгану, Тэтчер придавала большое значение и тому, чтобы постоянно поддерживать Джорджа Буша. Как вы намерены обращаться с Бушем, спросил ее какой-то журналист. «С президентами Соединенных Штатов не обращаются, — ответила она, едва улыбнувшись. — Им предлагают поддержку той политики, которую разделяют».