Маргарита

Все чаще и чаще появлялась обида. Вроде мы соседки, живем в одном доме, но она никогда не приглашала меня в гости, хотя все ее одноклассники уже знали меня. Однажды я гуляла с дедушкой и увидела, что навстречу идут ее подружки, наши одноклассницы. Заметив меня, они сразу свернули за угол. Очень неприятно. Я рассказала об этом Юле, но она только усмехнулась.

Юля наглела все больше, даже брала поносить мою одежду. Мама, недовольная, сказала мне: «Рита, она тебе не подруга, она просто тебя использует».

Бабушка болела очень, вечером ей нужен был покой, а Юля приходила ко мне и подолгу болтала по телефону с мальчиками, дома ей этого не разрешали. Мама в конце концов не вытерпела и все ей высказала, Юля обиделась и ушла. После этого мы перестали общаться с Юлей, а ее ребята стали звонить мне и говорить гадости.

После последнего звонка я встретила на улице Аню, но она отвернулась от меня. Я была уверена, что это проделки Юли.

Лет шесть-семь назад Аня меня отыскала в «Одноклассниках», а потом пришла ко мне в гости. Жизнь у нее нелегкая, муж и братья пьют, родители умерли. Она помогает братьям, воспитывает сына, работает.

25 мая во всех школах последний звонок.

Я сижу дома, вдруг звонит учительница математики: «Рита, мы все придем». Мы в шоке… У меня нет белого фартука, школьной формы. Надела просто красивое платье – синее в мелкий горошек, внизу сборочка, рукава фонариком… Позвонили папе на работу, чтобы торты привез. Тогда он уже жил отдельно, а мы – в маленькой двушке.

Поместилась примерно половина из тридцати двух гостей. Дверь оставили открытой, многие стояли снаружи. Ребята принесли гитары, пели песни, спрашивали, какие я люблю. Бабушка и мама подавали каждому чай и торт. Гости пробыли не очень долго, но получился настоящий праздник, незабываемый. Столько лет прошло, но я помню тот день – 25 мая 1983 года.

И снова вопрос: что дальше?

А дальше – совсем новая жизнь…

Институт

Я знала одно, уверена – хочу поступить в институт. Реву и твержу: «Хочу учиться». Мама, тетя Эмма отговаривают, мол, это невозможно. Папа начал обзванивать все институты, спрашивал, есть ли у них заочные отделения. Или отказ, или заочного нет. Позвонил в МГУ. «Заочного отделения нет, но мы могли бы взять. Но у нас места после окончания института распределены, а куда мы сможем вашу дочь распределить?»

Дозвонились в МГПИИЯ имени Мориса Тореза. Там экзамены начинались уже первого июня. А у меня нет еще аттестата зрелости. Осталось пять дней, экзамены в школе тоже с первого июня. Как правило, на заочное поступали не вчерашние школьники, а уже взрослые люди с опытом работы, для них эта дата не была проблемой, а вот для меня… Что делать? Папа побежал к завучу просить совета и помощи. Ирина Матвеевна пошла навстречу. Учителя дали мне контрольные по всем предметам. От экзаменов в июне освободили, и я получила аттестат зрелости.

В МГПИИЯ предложили добиться разрешения замены письменных экзаменов на устные. Это мог сделать только министр образования, в том время – Елютин. Друг папы нашел какие-то ходы, министр подписал разрешение.

Приехала дама из приемной комиссии – посмотреть на абитуриентку, поговорила со мной. Конечно, она была ошарашена, сказала, что речь у меня невнятная. Спросила родителей: «Как ваша дочь будет учиться, я не понимаю?!»

Первое июня. Накануне всю ночь не спала, волновалась – еще бы, я иду в институт сдавать экзамены! Эмоции переполняли…

Утро. Папа и двоюродная сестра Наташа поехали со мной. Папа взял с работы служебный автобус и захватил мое раскладное кресло, дачное: мы боялись, что со стула я буду падать.

Первый экзамен по немецкому языку. Члены комиссии увидели меня, когда я вошла в аудиторию с папой, и сильно удивились. Декан Татьяна Парменовна Кирина сказала строго: «Папа, выйдите». Я осталась одна, мне дали вытащить билет и время на подготовку: двадцать – тридцать минут. Татьяна Парменовна и члены комиссии ушли, а ко мне прислали двух старшекурсниц. Через некоторое время комиссия вернулась в аудиторию, а девочки ушли.

Отвечаю с трудом, запинаясь, много слов незнакомых. Знания слабые, без репетитора, сама готовилась. Особенно труден перевод с русского на немецкий. Ответила на тройку.

Начались уговоры: не справитесь, невозможно… Татьяна Парменовна была категорически против. Не знаю, откуда у меня взялись силы. Не обращая внимания на свою речь, я твердо настаивала, чтобы мне дали попробовать до первой сессии. Очень неохотно, но декан согласилась. Позвала папу и спросила жестко: «Как вы себе это представляете?» Он пожал плечами и ответил: «Не знаю», глядя ей прямо в глаза. (Позже, когда я уже училась, папа как-то ехал с Татьяной Парменовной в одном автобусе, и они очень душевно поговорили.)

Первая победа! Сдала остальные экзамены, русский язык устно, историю и сочинение, которое я диктовала приемной комиссии. Преподаватели по всем предметам хорошо отнеслись ко мне, с пониманием, но спрашивали без всяких скидок. Все экзамены сдала на четыре и пять.