Маргарита Бургундская

– Ты разве не видишь, что Бигорн нас разыграл? Не видишь, что он предан Буридану всей душой? Не видишь, наконец, что он, слово за слово, вырвал из тебя твой секрет, и теперь мы – его пленники?

– Его пленники! – растерянно проговорил Маленгр. – Так, значит, эти однорукие, слепые, карлики?..

– Его люди, которых он расставил на улицах, чтобы перекрыть нам отсюда все выходы и затолкнуть туда, где он нас ждал!..

– Тогда нам крышка! – пробормотал ошеломленный Маленгр.

– Да нет, еще поживем! – отвечала Жийона.

XXI. Канун сражения

После всех этих событий, то есть после воссоединения Буридана с Миртиль и пленения Маленгра с Жийоной, прошло три дня. Теперь мы подошли к тому вечеру, когда королева Маргарита поднялась на вершину Нельской башни, к той ночи, когда Жуана проникла в камеру Филиппа д’Онэ, а сам Филипп – окровавленный, искалеченный – был увезен в Тампль, где Валуа предстояло за ними присматривать и заставить выдать имя, которое так хотелось узнать королю.

За эти три дня во Дворе чудес произошли странные события.

Первый после их воссоединения день пролетел для Буридана и Миртиль, как одна минута счастья. Влюбленным было что сказать друг другу: после того как они поведали о своих приключениях, последовали одни и те же вопросы, тысячу раз повторяемые и тысячу раз сопровождавшиеся одними и теми же ответами, и так как эти однообразные вопросы и ответы не имели другой цели, как убедить Миртиль в том, что Буридан любит ее еще больше, чем когда-либо, а Буридана в том, что Миртиль обожает его так же, как когда-то в Ла-Куртий-о-Роз, мы опустим этот разговор, который показался слишком коротким жениху и невесте и, напротив, рискует показаться слишком долгим читателю. Как бы то ни было, Буридан очнулся под вечер от этого упоительного сна наяву и задумался о том, чтобы перевезти невесту в надежное место, иначе говоря, поскорее покинуть не только Двор чудес, но и Париж.

Посланные в разведку Гийом Бурраск и Рике Одрио осмотрели прилегающие улочки. Вернувшись, они доложили, что Двор чудес окружен со всех сторон и выбраться из него незамеченными не представляется возможным.

То был ужасный для Буридана удар.

Вскоре была доказана и невозможность попытки вооруженного выхода.

Ночью Буридан попытался лично найти путь к отступлению, но повсюду, куда он ни совался, стояли части королевской армии: то была осада.

Но что это могла быть за осада?..

Ни у кого во Дворе чудес даже в мыслях не было, что их независимая территория может подвергнуться нападению. Высказывались предположения, что от Буридана и его товарищей потребуют сдаться, и что, побряцав оружием, лучники в конце концов удалятся, как это бывало уже не раз: обычно такие осады длились дней десять-пятнадцать…

Впрочем, провизии хватало, и во Дворе чудес царило полнейшее спокойствие.

Друзья устроились в доме, который ему выделил Ганс. Бигорн, Бурраск и Одрио заняли первый этаж. Буридан и Готье д’Онэ разместились на втором.

Миртиль поселилась в чистенькой комнатке под самой крышей, в чем имелись и свои преимущества, – там она была, так сказать, изолирована от Двора чудес. К тому же, в том невероятном случае, если бы королевство Арго и Египта[21], а вместе с ним и этот дом, подверглись атаке, нападавшим, чтобы добраться до Миртиль, пришлось бы посражаться сначала на первом, а затем и на втором этажах.

После того как эти меры были приняты, оставалось лишь ждать, и Буридан ждал, сгорая от нетерпения и беспокойства.

Но на следующий день, около часа, к нему явился Ганс. Ночью у Ганса состоялись оживленные переговоры с несколькими группами бродяг и нищих. Что было сказано на этих переговорах, мы сейчас и узнаем.

Итак, Ганс вошел к Буридану, с нетерпением ожидавшему, когда Миртиль проснется, оденется, и он сможет постучать в ее дверь.

– Добрый день, мой дорогой хозяин, – сказал Буридан. – Похоже, мы здесь теперь пленники?

Ничего не ответив, Ганс взял юношу под руку, подвел к выходившему на главный двор окну и поднял раму.

– Посмотрите налево, – промолвил Ганс.

Буридан выглянул из окна и посмотрел в указанном направлении.

– Что вы видите?

– Черт! Вижу целую гору копий и прочего оружия, которого хватило бы как минимум на два полка, в коих так нуждается Его Величество…

– Прекрасно. А что еще вы видите?

– С полсотни женщин. Там есть как молодые, так и старухи, как красавицы, так и уродины, но все заняты одной и той же работой.

– Да, – сказал Ганс. – Они начищают рапиры, заостряют кончики копий и удостоверяются в том, что кинжалы не затупились. А теперь, мессир Буридан, посмотрите направо. Что вы видите?

– Черт возьми! Вижу еще с сотню женщин, занятых уж и не различу какой работой, но которая по природе своей тоже представляется мне воинственной.

– Так и есть. Эти женщины, мессир Буридан, проверяют, один за другим, все те арбалеты, которыми мы располагаем, а у нас их – порядка двух тысяч. Они заменяют пришедшие в негодность тетивы, обследуют спусковые устройства… А прямо перед нами, там что?