Маргаритка и чертополох

Маргарет не знала, что сказать. Муж ее не бил ее… пока что… Но он грубо отшвырнул ее, когда она вступилась за юного Алистера. Он в открытую насмехается над ней, презирает весь женский род, а главное — изменяет… с мужчиной. А ведь они женаты всего ничего!

Горло перехватило от обиды и жалости к самой себе. Неужели придется годами терпеть этот кошмар? Профукать свою жизнь и состариться рядом с этим подонком…

— Забери меня отсюда! — вдруг выпалила она, и из глаз потекли слезы.

Кайден пару секунд ошарашено смотрел на нее, затем подхватился с кресла и сел рядом с ней на кровать.

— Тише, тише, не плачь… — Он осторожно вытер слезинку, бегущую у нее по щеке. — Клянусь спасением своей души, я увезу тебя куда захочешь… если выберусь отсюда живым.

Маргарет, как утопающий в соломинку, вцепилась в большую теплую ладонь и вжалась в нее щекой.

— Спасибо, — пролепетала она, но тут же, устыдившись своего порыва, отпустила руку.

— Не плачь, девочка! — Кайден погладил ее по волосам. — Все будет хорошо.

Он вернулся на свое кресло, и в комнате воцарилась тишина. Маргарет ощущала и смятение, и облегчение одновременно. Вырвавшаяся просьба стала неожиданностью для нее самой.

Она вдруг поняла, что хотела уйти от мужа с первого же дня, как очутилась здесь, но лишь сейчас отважилась произнести это вслух. А Кайден не стал расспрашивать ее или отговаривать, ссылаясь на нерушимость брака. Он просто взял и сказал: «Я тебя увезу». Даже если ничего не получится, сама мысль о том, что кто-то хочет помочь, согревала душу.

В дверь постучали условным стуком. Маргарет открыла, и в спальню вошла Эбигейл с подносом в руках.

— Ужин, — объявила она.

— Спасибо, — улыбнулась Маргарет, и пока Эбигейл выставляла посуду на стол, снова устроилась на кровати. — Вы угощайтесь, а мне, после всех этих перипетий, кусок в горло не лезет.

Кайден и Эбигейл принялись за еду, а Маргарет закрыла глаза. Голоса доносились до нее как из-под толщи воды. Брат и сестра обсуждали план побега.

Эбигейл разведала, что в караулке обычно сидят трое солдат, а иным путем в тюремные казематы не попасть.

— Перерезать им глотки, переодеться в красные мундиры и бежать. — Кайден снова озвучил свою идею.

— Ну да, — хмыкнула Эбигейл. — Пока ты будешь резать глотку одному, остальные будут молча сидеть и смотреть?

— Нет, но… если все сделать быстро…

— Забудь об этом. Как только ты сунешься в караулку, тебя сразу увидят. Они сидят мордами к двери.

— Подожду, пока они напьются…

— Они не пьют. Рэдклифф запретил. Он как-то застукал пьяного часового и велел его расстрелять. Правда, в последний момент заменил расстрел на порку, но все равно, все знатно обосрались и теперь сидят трезвые и злые всю ночь.

— Черт! — ругнулся Кайден. — Значит, нужно чтобы они не сразу догадались, что перед ними чужак. Заранее надеть красный мундир.

— Хм… Да, пожалуй, ты прав, — протянула Эбигейл.

— Осталось только кого-нибудь вырубить и «одолжить» его тряпье.

— Нет, постой, — оборвала его сестра. — Тебе незачем рисковать. Думаю, я смогу раздобыть вещички кого-то из солдатни. Они часто отдают мундиры Кривой Кэт, когда им лень чистить их самим.

— Кривая Кэт здесь? — удивился Кайден.

— А где ж ей еще быть? Думаешь, Рэдклифф помнит в лицо всех, чьи дома он спалил? Деваться ей было некуда, вот и устроилась сюда прачкой. Положись на меня, братец, мы найдем с ней общий язык.

— Она тебя не выдаст?

— Кривая Кэт? Да никогда! — хохотнула Эбигейл. — Она ненавидит сассенахов до тошноты и будет только рада помочь.

Маргарет с тревогой вслушивалась в их разговор. Даже если Кайдену и удастся обмануть стражников, те очень скоро это поймут.

— И что это даст? — вмешалась она. — Думаешь, ты сумеешь быстро перебить всех троих?

Эбигейл и Кайден повернулись к ней.

— А куда деваться? — буркнул Кайден. — Придется как-то изловчиться.

Еще какое-то время они обсуждали план, но, не придумав ничего лучшего, перешли на обычную болтовню родичей, которые долго не виделись. Слухи, сплетни, новости о соседях… Маргарет, утратив нить разговора, откинулась на подушку.

Она была слишком уставшей, чтобы поддерживать беседу, и слишком взбудораженной, чтобы уснуть, поэтом просто лежала с закрытыми глазами и слушала голоса. Говор Кайдена — глуховатый, отрывистый, с четкими ударениями и раскатистой «р» — отзывался в сердце теплом. Она могла бы слушать его всю ночь, но вскоре раздался звон посуды.

Маргарет открыла глаза. Эбигейл, собирая столовые приборы на поднос, перехватила ее взгляд.

— Я, пожалуй, пойду. — Она многозначительно улыбнулась. — Не буду вам мешать.

Взяв поднос, она лукаво пожелала «спокойной ночи» и вышла за дверь. Кайден повернул за ней ключ и оглянулся.

— Что это на нее нашло? — поинтересовался он.

— Похоже, она считает, что мы с тобой… — пробормотала Маргарет, чувствуя, как к лицу приливает жар.

— Хм… С чего это вдруг?

— Ну… — Щеки запылали сильнее. — Она знает, что у меня был мужчина до мужа, но не знает, кто.

Кайден помрачнел. Он подошел к камину и уставился на него. В танцующих отблесках пламени его волосы горели огнем.