Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Начиная с осени 1934 г. большое количество молитвенных зданий в крае оказалось «временно» занятыми под ссыпку зерна, хлеб в течение длительного времени намеренно не убирался из храмов[262]. Так, молитвенный дом Славгородской общины евангельских христиан-баптистов был занят под склад зерна 10 октября 1934 г. и освобожден только в конце 1935 г. после неоднократных жалоб верующих и соответствующего решения Комиссии по культам при ЦИК СССР

[263]. В г. Камне-на-Оби по распоряжению председателя горсовета Комкова 19 марта 1936 г. был закрыт молитвенный дом баптистов, ценная утварь и 2039 руб. из кассы общины изъяты представителями горсовета. Практика использования молитвенных помещений для хозяйственных нужд приняла в Сибири такие размеры, что 7 апреля 1936 г. начальник УНКВД по ЗСК В. А. Каруцкий был вынужден проинформировать председателя Западно-Сибирского крайисполкома (ЗСКИК) Ф. П. Грядинского о том, что «в ряде районов местные власти, без санкции краевых организаций, закрывают церкви и занимают помещения для хозяйственных нужд местных организаций, чем создают нездоровые настроения среди верующего населения»[264]

.

Переобложение финансовыми органами пресвитеров и проповедников как служителей культа также использовалось властями в качестве одной из эффективных мер по ликвидации общин. Так, Абаканский городской финансовый отдел обложил в конце 1935 г. руководителя общины евангельских христиан г. Абакана Н. И. Курдюкова годовым налогом в размере 634 руб., в то время как за служение в общине он получал в течение года 60 руб. в месяц[265]. По аналогичной схеме действовали финорганы в случае с руководителем Ишимской общины баптистов Тагильцевым, обложив его в 1935 г. подоходным налогом в сумме 5382 руб. Невозможность уплаты налога привела к распродаже с торгов имущества и дома проповедника

[266].

В случае с общиной адвентистов седьмого дня пос. Красный Теныш Усть-Талинского сельсовета Горно-Шорского района налогообложение было использовано в качестве средства давления на одного из членов общины, взявшего на себя смелость обжаловать решения местных властей. Последние распустили в 1932 г. «сектантский» колхоз «Надежда», состоявший исключительно из адвентистов — жителей поселка. Верующие весной 1933 г. подготовили жалобу в Постоянную комиссию по культам при ВЦИК, которая в соответствии с общим решением была подана от имени одного из активистов общины, И. Е. Лалуева. Местный сельсовет тут же обложил жалобщика как «проповедника и организатора религиозной общины»[267]

индивидуальным налогом в размере 2640 руб. Проведенная проверка не подтвердила, что И. Е. Лалуев имел источники нетрудового дохода, однако руководство районного финансового отдела оставило в силе решение сельсовета в отношении Лалуева, квалифицировав его «как злостного неплательщика натурпоставок государству», и приказало описать его имущество в счет погашения индивидуального налога[268].

Дефицит рукоположенных пресвитеров и проповедников также был на руку властям. Так, в январе 1935 г. власти Тюкалинского района отказались регистрировать общину евангельских христиан-баптистов с. Глебовка потому, что община не выбрала из своих рядов постоянного руководителя. Все указания общины на то, что «начетчика мы никогда не выбирали, обслуживаемся поочередно грамотными из общины», и отказ райисполкома в регистрации ущемляет права верующих, не имели воздействия, молитвенный дом общины был закрыт[269].