Мари-Бланш

— Да, и что тогда? — спросила Рене. — Вас будут окружать красивые актрисы. Мы все знаем, к чему это ведет. И знаем, как непостоянны актерские браки. Нет, дорогой, боюсь, мне придется отклонить ваше предложение. Но очень мило, что вы его сделали.

— Рене, дорогая, я бы всюду возил вас с собой, на все съемки, где бы они ни проходили. Вы бы всегда были со мной.

— Quelle horreur![18] — рассмеялась мамà. — Дэвид, дорогой, буду откровенна. Подозреваю, вы делаете мне предложение по той простой причине, что я до сих пор не позволяла вам заниматься со мной любовью. В этом плане вы вели себя очень по-джентльменски, и я подозреваю, вы полагаете, что после официального бракосочетания ситуация изменится.

— Ну да, вообще-то я надеялся на это, дорогая, — недоуменно сказал Нивен. — Супружеская любовь кажется мне одной из главных привилегий и удовольствий брака.

— Боюсь, не со мной, — правдиво ответила мамà. — Видите ли, дорогой мой, честно говоря, меня пугает перспектива завести еще детей. Кажется, всякий раз, как я с этим соприкасаюсь, я тотчас беременею. Вот и поклялась отказаться от секса.

— Что-то я не понимаю, дорогая, — сказал Нивен в полном замешательстве. — Вы два года прожили в первом браке, с де Бротонном, и у вас двое детей. Затем вы почти десять лет были замужем за графом де Флёрьё. Вы хотите сказать, что, по вашему эвфемистическому выражению, вы «с этим соприкасались» всего дважды?

— Чуть больше, но не часто, дорогой Дэвид.

— Вот как… — задумчиво обронил он.

Оба долго молчали.

— Я сразу кажусь вам куда менее интересным брачным партнером, верно? — в конце концов, смеясь, спросила мамà.

— Хорошо, что вы мне сказали, Рене. Значит, то, что я беден, а вдобавок актер и что меня будут соблазнять красивые актрисы, не подлинные причины вашего отказа?

— О нет, они тоже вполне реальны. Знаете, пусть даже мы не станем заниматься любовью и вы как актер добьетесь успеха, я все равно с ума сойду от ревности, если вы будете смотреть на других женщин или, боже упаси, заниматься с ними любовью. Боюсь, такова моя натура. — Она засмеялась. — Ничего не могу с этим поделать. Один из моих давних друзей называл меня своим «маленьким Нарциссом», поскольку я всегда считала, что мир вращается только вокруг меня. Однако я все же собираюсь снова выйти замуж. Надо только найти подходящего претендента.

— На такие условия согласится лишь весьма особенный человек, дорогая. Возможно, очень старый, для которого такие дни уже позади.

— Quelle horreur, — опять сказала мамà. — Я не намерена быть сиделкой при древнем старике. Пусть даже очень богатом.

— Господи, вы весьма особенная женщина, дорогая. И весьма привередливая, если можно так выразиться. Актеры вам не годятся, старики тоже… и тем не менее секс вы взамен не предлагаете.

— Только мою красоту и жизнерадостный характер.

— Для меня этого было бы вполне достаточно, не будь я так сластолюбив.

— Должна сказать, Дэвид, я впервые сталкиваюсь со столь цивилизованной реакцией на отказ.

— Подозреваю, дорогая, что предложений у вас было очень, очень много.

— Десятки! — сказала мамà с веселым звонким смешком.

— Знаете, дорогая, а ведь… У меня есть близкий друг, американец… нет-нет, погодите отказываться. Мать у него англичанка, и воспитывался он здесь, в Англии. Очень богатый, очень остроумный, очень тонкий и очень симпатичный. — Глаза Нивена вспыхнули озорством. — Вообще-то нас часто ошибочно принимают за братьев… хотя должен признать, из нас двоих он красивее и, разумеется, намного богаче. Думаю, надо вас познакомить. Он ведь тоже ищет… скажем так… определенного соглашения. И каждый из вас, возможно, найдет то, что ему нужно.

— Дэвид, дорогой, вы настоящий джентльмен, — сказала мамà.

И вот не прошло и шести месяцев, а мамà и дядя Леандер, вышеупомянутый американский друг Дэвида Нивена, с которым актер познакомил Рене через неделю после того разговора, сочетаются браком.

Утром жених и невеста запоздали на Генриетта-стрит в бюро загс района Ковент-Гарден, свадебную карету — гоночный «мерседес», сделанный на заказ «Траппом и Мейберли», — дядя Леандер оставил на улице, с работающим мотором, пока его и мамà спешно сочетали браком в присутствии двух свидетелей, их друзей — мистера и миссис М. В. Уэйкфилд. Затем новобрачные снова запрыгнули в автомобиль, и дядя Леандер помчался по лондонским улицам к часовне Савойи, где их ожидало церковное венчание. Резко затормозив перед часовней, словно гонщик в Ле-Мане, жених выскочил с водительского сиденья и подбежал к пассажирской дверце, чтобы помочь невесте выйти из машины.