Марьяжник

Ожидания Степана были недолгими. Уже через пять минут после его прибытия капитан появился на пороге. С ним были Лагутин и еще один мужчина в летах, которого Звонарев прежде не видел. Симаков был трезв, собран и полон решимости. Об этом говорило не только его сосредоточенное лицо, но и уверенная походка, горделивая осанка истинного дворянина, величественно вскинутый подбородок. Заветная шкатулка с дуэльным оружием находилась в руках Лагутина. Штабc-ротмистр нес ее так бережно, словно она была хрустальной. Все трое разместились в поджидавшей у парадного подъезда карете, которая сразу же тронулась с места.

– Следуй за ними, – распорядился Звонарев, обращаясь к своему извозчику. – Только особо не приближайся. Они не должны нас видеть.

– Не извольте беспокоиться, барин, – послушно откликнулся сидящий на козлах пролетки человек…

Далеко ехать не пришлось. Карета миновала Лиговский проспект, затем прокатилась немного по Жестяной и свернула в небольшой пролесок, располагавшийся позади Староказанского монастыря. Звонарев остановил свою пролетку у самого монастыря, на небольшом взгорке, с которого пролесок просматривался как на ладони. Спрыгнул с подножки.

Карета Симакова остановилась. Рядом находилась еще одна карета, возле которой в крайнем волнении переминался с ноги на ногу высокий сухощавый мужчина в цилиндре, почти с таким же саквояжем, как и у Звонарева. Степан догадался, что это доктор, привезенный поручиком Рытвиненко. Сам зачинщик дуэли, также в окружении двух секундантов, поджидал своего противника метрах в трех от кареты. Он поприветствовал вновь прибывших сдержанным кивком головы, после чего немедленно отвернулся. Секунданты с двух сторон двинулись друг другу навстречу. Они о чем-то недолго поговорили, и Лагутин на вытянутых руках протянул шкатулку с оружием. Возможного примирения меж дуэлянтами, как это порой случалось, сегодня не предвиделось.

Звонарев с улыбкой на губах продолжал наблюдать за происходящим. Он не испытывал ни волнения, ни каких-либо других признаков беспокойства. По его твердому убеждению, все должно было пройти исключительно по намеченному им плану. Взрывные характеры молодых людей, таинственная ситуация с Лизой, отношения с которой Василий упорно не желал до поры до времени предавать огласке, безмерная любовь поручика к сестре – все это в совокупности, без сомнения, работало «на мельницу» Степана. Он знал, что через минуту-другую все будет кончено, и тогда, как говорится, все концы в воду…

Оружие проверяли по очереди. Сначала Лагутин, затем секунданты Рытвиненко и последним – мужчина в летах, приехавший с Симаковым. Впрочем, осмотр был весьма беглым.

Поручик по-прежнему стоял в стороне, ни на кого не глядя. Симаков прохаживался, разминая при этом плечи. Доктор предпочитал не вмешиваться в ход событий до тех пор, пока в том не возникнет необходимости…

Один из секундантов Рытвиненко удовлетворенно качнул головой. Звонарев криво усмехнулся. Как и следовало ожидать, неполадка в одном из пистолетов осталась незамеченной. Секундант окликнул поручика. По негласным законам именно ему полагалось первым выбирать оружие. Это Звонарев также предвидел.

Рытвиненко взял один пистолет, критически осмотрел его со всех сторон, недовольно поморщился и положил на прежнее место. Это означало, что первым ему попалось оружие со сколотой позолотой на рукоятке. Будучи от природы эстетом, он не мог остановить свой выбор на пистолете с видимым изъяном, взял другой, осмотрел его и, видимо, остался доволен. Оружие со сколотой позолотой выпало на долю Симакова. Лагутин захлопнул шкатулку. Дуэлянты стали расходиться. Шаг, другой, третий… Наконец, они остановились и развернулись лицом друг к другу. Капитан вскинул руку первым, спустил курок, но выстрела не последовало. Улыбка наблюдавшего за событиями Звонарева стала еще шире. Грохнул выстрел, произведенный поручиком Рытвиненко. Симаков покачнулся, на долю секунды припал на одно колено, вяло вскинул вверх руку, сигнализируя о том, что с ним, дескать, все в порядке, а затем безжизненно рухнул лицом вниз. Первым к упавшему устремился Лагутин. За ним последовал доктор, на ходу раскрывая саквояж. Рытвиненко опустил руку с оружием. Лицо его осталось совершенно непроницаемым.

Доктор коротко бросил что-то Лагутину, который посторонился, и склонился над капитаном. Осмотр не занял у него много времени. Он поднял голову, окинул долгим взглядом всех присутствующих, а затем характерно развел руки в стороны. Убит…

Звонарев неторопливо развернулся и двинулся обратно к пролетке.

– Назад, на Лиговку. Да поскорее.

Задача наемного убийцы была полностью выполнена.

Глава 4 Губернский чиновник и его тайные пристрастия