Мариэтта

Всем этим нужно заново заниматься. Когда я стала обрабатывать архив Булгакова, то установила, что в старательно подготовленном Еленой Сергеевной машинописном тексте, в котором она свела все поправки и вставки, не хватает одной из двух тетрадок с дополнениями. Я написала об этом в обзоре материалов архива Булгакова в 1976 году в «Записках Отдела рукописей»: рукописного текста нет, а машинописный явно с чего-то перепечатан. Также не была передана в архив после смерти Елены Сергеевны первая тетрадка ее дневника – мы располагаем только переписанным ею уже в 1950-е годы текстом. Это дало повод – растление ведь охватывает и широкие круги булгаковедов – некоторым заявлять, что раз я об этом пишу, то я, соответственно, сама же их и украла – или Житомирская, заведующая Отделом рукописей… И та, и другая тетрадки лежат, думаю, в давно не выдвигавшемся ящике какого-то близкого Елене Сергеевне дома и рано или поздно явятся на свет.

Для того, чтобы напечатать «Белую гвардию», Елена Сергеевна вместе с Ермолинским изымала из текста большие куски, посвященные Украине, а из «Жизнеописания господина де Мольера» по требованию издательства – все, что связано с кровосмешением. Что касается «Мастера и Маргариты», в настоящее время проблема текстологии романа еще не разрешена. В последней рукописи много слоев. Я прекрасно понимала, что, если ею заниматься по- настоящему, на это нужен год-полтора, я этой возможности во время обработки архива не имела. А у тех, кто роман издавал, в середине 1970-х, времени было мало. Конечно, текстология продвинулась, и пример тому – пятитомное собрание сочинений Булгакова. Недавняя книга, включающая в себя все редакции «Мастера и Маргариты», плохо подготовлена, ее научный редактор Борис Соколов не обратил на это в своем предисловии ни малейшего внимания. То есть последние лет пятнадцать-двадцать текстам Булгакова не очень-то везло. На них решали не научные вопросы, а вопросы амбиций, своего места в издательской жизни.

Как читать «Мастера и Маргариту» в школе? Я имею в виду евангельские темы в романе. Может ли это как-то соотноситься с требованиями ввести курс по изучению вероучений?

Зачем же соотносить изучение романа с требованиями, когда они еще, к счастью, не реализованы?.. Наше общество и Министерство образования не готовы к тому, чтобы вводить этот курс, для него нет пока базы. Когда Булгакова только включили в школьную программу, по просьбе издательства «Просвещение» я собрала его «Избранное» и снабдила своим специально для школы написанным послесловием. В первом разделе, «Романы», был роман «Мастер и Маргарита», во втором, «Рассказы», – три рассказа, третий – «Публицистика». Я считаю первым публицистическим его произведением статью «Грядущие перспективы» (1919), вторым – письмо Правительству (1930). В комментарии говорю о том, как изучать в школе творчество Булгакова. Иногда, к счастью, я встречала учителей (тираж издания был большой), которые говорили, что используют мою книгу в работе.

Что из литературы советского периода, официально признанной тогда, хорошо бы представить в нынешней школьной программе?

Я даю ответ на этот вопрос в «Истории литературы советского времени», над которой немало лет работаю. Наверное, это будет двухтомное издание, довольно много уже написано. В школе необходимо давать представление о Зощенко, Бабеле, том же Булгакове, Платонове, Алексее Толстом… Обязательно должны быть обзорные темы. Но самое главное: ученики должны читать несколько текстов писателя, которого проходят, один-два его рассказа, иначе все бессмысленно.

Для младших классов надо вводить нашу детскую литературу – лучшие ее образцы относятся к 1939–1941 годам, но немало хорошего было и раньше. С 1930-х до 1953-го во взрослой все было регламентировано, поэтому писатели кинулись в литературу для детей и в литературу о природе. Так, в 1936-м появилась повесть Пришвина «Жень-шень». Не от хорошей жизни, конечно, но получилось замечательное произведение – целая повесть об оленихе. Оказалось, что философский взгляд на вещи возможен только в книгах о животных, а в произведениях о людях надо было предъявлять марксистское, материалистическое мировоззрение.