Мария

– Все, Витя, пора. Завтра уже наступило. Так что говорить о том, что мы встретимся завтра уже как-то не уместно, – улыбаясь, произнесла она.

– Тогда встретимся сегодня? – предложил Виктор.

– Да, – прошептала Мария. – Ступай, Витя. Спокойной ночи! Любимый.

Виктор нехотя выпустил руки Марии из своих рук.

– Спокойной ночи, любимая.

– Иди, – прошептала Мария.

Виктор с трудом развернулся и медленно направился прочь. Он ощущал жесткое давление в груди.

– Витя! – услышал он крик Марии.

Не успел он развернуться, как она подбежала к нему и бросилась в его объятья.

– Я не хочу тебя отпускать. Нет, нет, нет. Витя. Идем ко мне…

Только оказавшись в номере, Мария, обнявшись с Виктором, воскликнула:

– Я хочу слышать твое дыхание!

– Дыхание? Я слышу, как бьется твое сердце. Оно тоже горит, как и ты вся?

– Я, – медленно начала Мария, – больше так не могу.

– Маша, – начал Виктор, – я люблю тебя!

– Я люблю тебя, Витя!

Немного отстранившись друг от друга, Виктор набросился на Марию, срывая все, что на ней была, та в свою очередь порывалась разорвать одежду Виктора. Продолжая на ходу раздеваться, они пробрались в спальню и рухнули одновременно на кровать.

Виктор и Мария старались покрыть поцелуями каждый уголок тела друг друга. Еще две минуты и Виктор был в Марии. Безумие длилось бы вечно, если бы Мария вдруг не остановила Виктора и, тяжело дыша, строго сказал:

– Ни в коем случае ни целуй меня в губы, ты помнишь? И прошу, не дай мне сделать то же самое, я… я могу не сдержаться!

Закаты кружились по всей земле. Звезды выплясывали над Санкт-Петербургом такие дикие танцы, что многие решили, что начались белые ночи.

Делая небольшие перерывы, чтоб отдышаться, да принять душ, они приступали снова. Дикие пляски любви не намерены были прекращаться. Лишь жгли, жгли, жгли. Полыхали, полыхали, полыхали.

– Я тебя люблю!

– Я люблю тебя!

– Только тебя!

– Только с тобой!

В какой-то момент, когда Виктор, в дикой страсти переводя движения поцелуев с рук на грудь Марии, с груди на плечи, с плеч на шею, не смог остановиться, поскольку Мария творила то же самое с другой стороны, целуя Виктора, их губы встретились, остановившись друг напротив друга…

Все замерло…

Вечность остановилась…

– Маша!

– Витя!

И их губы сплелись в таком страстном поцелуе, что казалось, они превратились в единое целое, единое целое, скрепленное пламенем страсти.

Неизвестно, сколько времени они провели в таком положении, но когда, их горячее страстное целое, наконец, распалось на два тела, едва способные дышать, Виктор, положив голову на подушку, сладко произнес:

– Это волшебство…

– Это самое настоящее волшебству, – сладко повторила за ним Мария. – Я приняла тебя, любимый…

Словно мягкий, незаметный, но стремительный вихрь пронесся по номеру, сметая все на своем пути. Комната покрылась багровым туманом, который принялся медленно рассеиваться. Туман рассеивался… и медленно и стремительно, не задевая при этом ни Виктора, ни Марию… и вдруг все окуталось сладкой пеленой. Что испытывал Виктор в этот момент, он не мог бы даже… представить в будущем…

Это была любовь…

Мария сидела в кресле, облаченная в какой-то странный, но изящный черный балахон. На столе стояли два бокала, бутылка вина, ярко горела свеча. Виктор сидел напротив в своем костюме.

– У нас мало… – дрожащим голосом произнесла Мария. – У тебя… мало времени.

– Маша?…

Мария его не слышала.

– Когда я увидела тебя, мне стало так легко. Я решила, что смогу справиться с этим. Ты был таким… хорошим. Боже, что я натворила?

– Маша?

– Видясь с тобой, я словно питалась твоей… твоим чудом. Те стихи, что ты читал мне, будоражили меня до такой степени, что я не могла совладать с собой. Я не могла объяснить себе, почему, слыша их в твоих устах, меня обдает пламенем. Грустью любви… все, что ты читал мне, было пропитано этим. Я не могла понять, почему, как? Как в таком человеке, как ты, заложена эта безысходность…

– Маша!

– Виктор! – Мария посмотрела на него своими черными прекрасными, а в эту минуту, казавшимися страшными глазами. – В этой поездке я пыталась непреднамеренно поделила людей на полезных и ненужных. Полезные делают все, чтобы этот мир существовал, делают его лучше, они борются за него, делают друг друга лучше. Как ты! Но мир обречен, все же. Со дня создания он мучается в болезнях, войнах, распрях, убийствах… Мир страдает. Зачем хорошим людям терпеть то, на что они обречены? Боже, я не то говорю!

– Машенька, я не понимаю…