Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого

— Благодарю вас за вечер, — благовоспитанно сказала она, и хотела было уже уйти внутрь, но вдруг вспомнила. — Стойте. Зайдемте ко мне. На два слова.

— Да хоть на две тысячи, — Марни дождался, пока она провернет ключ в замке, и придержал дверь.

— Чуть не забыла! Ваш Марко!

— Что — Марко? Он одиноко пил в углу, — не понял он.

— Вот именно, одиноко пил в углу. И страдал. Что-то там про больных родственников, я не уловила подробностей. Выясните, все ли в порядке с его семьей. Возможно, причина в этом.

— Элоиза… ничего себе! — его глаза буквально вспыхнули. — Мне и вправду не приходила в голову такая простая причина. Хорошо, если дело в этом, тогда все в порядке.

— Вашего второго сотрудника я в лицо не знаю, поэтому увы.

— Я подумаю, как показать его вам. Но… это же невероятно!

— Вероятно. Впрочем, проверьте, да и все. Вот теперь уже точно спасибо за вечер и спокойной ночи.

— Погодите. А вы часто играете в карты?

— Нет, очень редко. В старшей школе и студенчестве это было забавно — научиться выигрывать. Потом научилась, и стало не так забавно.

— А вы любите побеждать? — он лукаво глянул на нее.

— Да, — просто ответила она.

— Хорошо, я это запомню.

— Вы тоже любите, насколько я знаю.

— Правильно знаете. Давайте побеждать вместе?

— Посмотрим. Спокойной ночи, Себастьен. Вечер в вашем обществе оказался очень приятным, спасибо.

— Возвращаю вам комплимент — вечер в вашем обществе просто незабываем. Спокойной ночи, Элоиза.

* 5 *

Звук будильника с трудом пробился к сознанию сквозь неглубокий и нервный сон. Элоиза попыталась дотянуться до него, не открывая глаз, и выключить, но рука натолкнулась на что-то… чего не должно было быть в кровати и на тумбочке. Она открыла глаза.

Не чего-то, кого-то. Рядом с ней в постели лежал и улыбался ей Себастьен Марни собственной персоной. Легко повернулся, взял надрывающийся телефон, передал ей.

— Выключайте вашего зверя. И с добрым утром, кстати.

— С добрым утром, монсеньор, — она выключила будильник и тем временем лихорадочно думала — как так получилось, что она ничего не помнит? Они вчера не распрощались окончательно? Он уговорил ее? Нет, и всё же, почему она ничего не помнит?

— Элоиза, вы всегда утром так прелестно задумчивы?

Она подняла на него глаза… и против воли на лицо поползла улыбка. Вот ведь, все же уломал ее! А она хороша — стоит впасть в ступор и выпить и выиграть в карты — и все, можно не держать обещаний? Ну да, обещала себе, и это было не на пустом месте, это было правильным выстраданным решением. Или нет? Она попыталась сделать серьезное выражение лица.

— Я утром не просто задумчива, я зла и раздражительна. Считаю своим долгом предупредить об этом. Нужно вставать, или мы опоздаем.

— Я не подумал о том, чтобы поставить будильник на пораньше. Впрочем, после вчерашней ночи это было бы совсем жестоко. Секунду, не торопитесь… — он поцеловал ее, она вновь непроизвольно улыбнулась. — Вот, теперь встаем.

— Душ? Или вы пойдете к себе? — Элоиза встала и скрутила косу в узел.

— Пойду к себе, и мне как раз до вечера хватит приятных воспоминаний.

— И что, ваш путь отобразят все камеры дворца?

— Ну и что? Сердце мое, да кого это волнует?

— Меня. Сейчас я отведу вас… молчите, ничего не говорите и слушайтесь.

— С удовольствием, — он, уже одетый, поклонился, подал ей руку…

И тут снова заверещал будильник.

Элоиза схватила телефон — он легко попался под руку — и выключила будильник. Села на постели. Никакого Себастьена. Нет и не было. Он проводил ее до комнат, она рассказала ему про Марко и свои догадки, и он ушел. А она легла спать. Вот и все.

Все было правильно, она не отступилась от принятых решений… но… она уже успела подумать, что жизнь идет по-другому и это хорошо…

Никаких «но». Все правильно. И вообще, нужно вставать, идти в душ и далее, до кабинета. Работа ждет.

4.4 О мужчинах достойных и интересных

* 6 *

Работа на самом деле ждала, еще со вчерашнего дня. Элоиза начала с того, что разобрала все, брошенное накануне, позвонила всем, кто хотел ее видеть и что-то с ней обсудить, отправила все неотложные письма, и выдохнула уже где-то ближе к обеду. Попросила принести ей кофе и чего-нибудь сладкого и собиралась с четверть часа посидеть и проанализировать вчерашний вечер. Она весьма приблизительно помнила, что было на совещании у кардинала, даже не помнила, чем все закончилось и что приговорили — покупать и не покупать ту самую картину. Видимо, из кабинета Шарля она на самом деле пришла в зимний сад и засела там, не обращая внимания на горячее желание Максимилиана общаться. И там уже ее нашел Марни.

Что там дальше — ужин и откровения? Была ли она права, когда говорила с Марни о таком, о чем не говорила ни с кем и никогда? Сейчас уже, конечно, пролитого не поднимешь, но, может быть, она не была так уж неправа? Да, есть привычка не говорить о себе ни с кем, кроме тех, кто самый близкий и кто уже много лет в таком статусе. С чего вдруг она стала откровенничать с Марни?