Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ)

— Да, милая. Видишь ли, тореадору без очарования просто никак. Одного выступления на арене и убийства быка мало. Нужна харизма, шарм, умение завести и настроить публику, красота и обаяние также необходимы — иначе популярным тореадором не стать. Публика должна переживать и волноваться за своего тореро, а не как ты сегодня — за быка.

— А у него это есть?

— Да. Задатки именно этого у него и раньше были, а после появления магии Грааля — он стал просто неподражаем. Прости, я сейчас навешу на тебя всю защиту, что у меня есть. Как я не сообразил, что он попытается на тебе отыграться?! — и Артур заботливо повёл меня вглубь квартиры.

Когда мы проходили мимо лежащего на полу красавца Артур пнул его ногой, давая мне проход. Как-то это не вежливо с его стороны. Но жалости к тореадору я не испытала. Тот удар магии по мне всё ещё ощущался. Голова кружилась, и меня бросало то в жар, то в холод.

Артур усадил меня на диван, а сам бросился к столу, на котором стоял графин с водой. Налил воды в стоявший там же стакан, но сначала отпил сам и лишь после этого принёс мне. Заботливый он у меня. Я жадно припала к стакану, как будто не пила неделю.

В коридоре послышался шорох и стон, а потом к нам, пошатываясь, вышел хозяин квартиры.

— Мёнерих! Ты мне губу разбил! У меня выход на арену завтра! — потом бросил взгляд на Арта и поднял руки в примиряющем жесте, — ладно, ладно. Я сам виноват. Прости, не смог удержаться, — и он завалился на соседний диванчик.

— Ты почему сегодня не выступал, Салаверри? — не глядя на тореро спросил Артур, он старательно поил меня водой.

— У отца своего спроси, — буркнул в ответ тореадор.

То водитель без магии, то тореадор жутко занят, да так, что даже на арену выйти не может. Что за дела у Его Светлости такие?

Я перевела на Салаверри взгляд поверх стакана и удивлённо захлопала ресницами. Это как? Нет, сидящий напротив меня мужчина, был безусловно красив, но не настолько, чтобы кидаться на него сломя голову. Да и выглядел он, каким-то … потасканным что ли.

Заметив мой взгляд, тореадор скривился и сказал:

— Что, не нравлюсь?

— Не-а! — помотала я головой.

— Ну а что от вас ещё было ожидать при таком женихе? У вас же и магии наверняка совместимы до невозможности?

Я кивнула, не задумываясь, а вот Артур прошипел:

— Не твоё дело!

— Да, ладно тебе. Что я не понимаю? Повезло тебе фон Мёнерих. Впрочем, как всегда.

— Уж кто бы говорил-то? О везении?

— Мне вот такое сокровище ни разу в руки не падало. Уж я бы не выпустил, как некоторые, — презрительно искривил почти идеальные губы тореадор.

— Да я тебя… — начал Артур, но я его прервала, положив ладонь на его щеку и поворачивая лицо к себе.

— Арт, он тебя нарочно выводит из себя. Не ведись.

— Мари, родная, ты права. Мы тут по делу, а не для того, чтобы старую вражду ворошить.

— Что надо? — грубо спросил хозяин квартиры.

А я осмотрелась, ища подходящую картину. И воскликнула от неожиданности:

— Ох! Это подлинник?

— Откуда? Я конечно лучший тореадор в Мадриде, но подлинник Гойи мне не по карману. Это копия. Сейчас с ними стало проще. Копия качественная — художник постарался для меня на заказ.

— А это ведь тореадор?

— Не совсем. Это новильеро — начинающий матадор. Он ещё ни разу не убил взрослого быка, — ответил мне со снисходительной улыбкой Хабанеро.

— Взрослого? Это как?

— Старше четырёх лет, — всё с той же усмешкой ответил потасканный красавчик.

— А это? — и я указала на соседнюю картину.

— Это уже тореро. Только вот это уже современный художник. Мне её презентовали прямо из мастерской. Мариано Фортуни, так и называется «Тореро», — и на его губах заиграла уже самодовольная улыбка, хотя сходства его с портретом не было совершенно никакого.

На картине портретное сходство было весьма условно: небольшая фигура тореро с поднятой вверх рукой, убитый чёрный бык. Вообще полотно было каким-то невыразительным. Только выделялась красным пятном мулета.

— А это что? Я у тебя раньше этой картины не видел? Ты что вдруг увлёкся египтологией, Салаверри? — спросил Арт, указывая на яркое красочное полотно, не имевшее к корриде, на мой взгляд, никакого отношения.

На этой картине была изображена процессия, в центре которой был чёрный бык. Только вот он был увит гирляндами цветов. А рядом шли люди в характерных для египтян одеждах.

— А, — махнул рукой Эскамильо де Салаверри, — одна горячая поклонница подарила. Тоже современный художник. Фредерик Артур Бриджмен. «Шествие священного быка». Никакого, на мой взгляд, отношения к корриде не имеет. Ну, разве что — бык тоже чёрный.

— А что для корриды бык должен быть обязательно чёрный? — удивилась я.

— Да, традиция, — пожал плечами Эскамильо.

— Это Апис, родная. Его, по всей видимости, ведут на смерть. Согласно египетским верованиям он не должен был жить больше двадцати пяти лет. Вот это шествие мы и видим. А ещё бык действительно должен был быть угольно чёрным. Ты как? Всё прошло? — и Артур заглянул в мои глаза.

— Да, спасибо, любимый. Мне лучше, — и я, кивнув Артуру, выпустила магию.