Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ)

— А ещё именно так он описан в «Божественной комедии» Данте. Ну, и отсылка к Змею, что угостил яблоком первую женщину. Все-таки это Ад. А Минос судит и отправляет грешников к демонам, — продолжил свою мысль Артур.

— Ох…

— И не говори. Не стоит злить женщин! — лукаво улыбнулся мне Артур.

— А ослиные уши? — спросила я.

— Ну, это прямое указание на непроходимую глупость Бьяджо да Чезены.

— Он был сильно зол на Микеланджело?

— Ещё бы. И первым делом, как только это увидел, кинулся к Папе Павлу III жаловаться. Однако Папа отказался ему помогать и не отдал никаких распоряжений на сей счёт. Так и осталась фигура царя Миноса с лицом папского чиновника Бьяджо да Чезены.

— А вот не надо было подвергать такой резкой критике величайшее творение гения. Тогда, может быть, и из него сделали бы, скажем Святого Себастьяна? — вдруг зло сказала маркиза Молинс.

— А для вас это болезненная тема? — с сочувствием в голосе спросил Артур.

А я выпустила магию. Ой,… Ужас какой. Омерзительное тело, перевитое змеями, зашевелилось, и я чуть было не завопила от ужаса. Но других картин не было, поэтому мне ничего не оставалось, как взять себя в руки и постараться проверить правдивость слов маркизы Молинс с помощью этого жуткого персонажа.

— Я много лет занимаюсь выведением новых сортов испанских роз. Только мой труд до сих пор считается чем-то постыдным, недостойным аристократки и светской женщины. Надо мной принято насмехаться и унижать! — вдруг выдала она.

— Да вы что? А почему я об этом первый раз слышу? — непритворно удивился Артур.

— Ну… — замялась маркиза — Вы не …хм… Вы не женщина, фон Мёнерих.

— А! — хлопнул себя по лбу Артур. — Так вас подвергли остракизму только женщины?

— Чему подвергли? — не поняла маркиза.

— Раз уж мы сегодня говорили о Миносе, то мне и вспомнилось одна из форм изгнания тирана у греков. Остракизм — это в переводе «гонение», или, если уж дословно, — «суд черепков». Греки с помощью глиняных черепков, голосовали, а потом по количеству черепков определяли человека, наиболее опасного для государственного строя, и изгоняли его на десять лет. Теперь же это просто означает «гонение», — охотно пояснил Арт.

— Десять лет? Да меня всю мою жизнь преследуют эти дур… — и она судорожно сжала пальцы.

— Дайте-ка попробую угадать. Зачинщицей всех этих преследований была Розалия Альба? — проникновенно спросил Артур.

— Да! Эта… — и она снова замолчала, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слова.

— Не надо сдерживаться. Мы всё понимаем, — с улыбкой произнёс Артур.

— Да как вы можете это понять! Вы — мужчина! — она не на шутку разошлась.

И вдруг с пальцев маркизы Молинс слетел магический сгусток и улетел прямо в стоящую рядом вазу с её любимыми розами. Ваза разлетелась вдребезги. Довольно острые осколки неизбежно бы задели меня и Артура, если бы он не выставил щит, а так, они всего лишь ударились об него и плавно ссыпались на ковёр. Хорошая у него реакция, порадовалась я.

Артур удивленно приподнял брови.

— И часто вы так гневаетесь, маркиза?

Нас одарили полным ненависти и презрения взглядом, а Артур вдруг изменился. Исчез ласковый и понимающий мужчина, и появился собранный и жёсткий маг. Он мне сейчас чем-то Его Светлость напомнил.

— Давайте оставим ваши цветы и достижения садоводства. Скажите лучше, зачем вам понадобился орден Золотого Руна?

— Что? Какой орден? — пролепетала маркиза.

— Оставьте пустые игры. У нас есть множество доказательств того, что это именно вы заказали кражу ордена Золотого Руна герцогов Альба.

— Какие?

— Например, свидетельские показания самой воровки. Да и тогда на лестнице вы довольно громко шептали ей, что орден вам всё равно нужен. Это не только она услышала, — спокойно сказал Артур.

— Нет! Но я же…

— Я не собираюсь давать ход этим показаниям. Будем считать, что вы неудачно пошутили. Тем более, что я уже вернул орден его законным владельцам.

— Я компенсирую вам расходы! — порывисто воскликнула маркиза.

— Да, уж будьте так любезны. А теперь всё же ответьте. Зачем он вам понадобился? Его нельзя продать. Да и в деньгах вы не нуждаетесь. Так удовлетворите моё любопытство? Зачем?

Маркиза Молинс принялась кусать губы, мять рукав платья, и, не выдержав, сорвалась:

— Я хотела его уничтожить!

— Уничтожить? — удивился Артур.

— Да! Разобрать, сделать из него что-то мерзкое! Орден золотого Руна герцогов Альба! Такое достижение! А я бы его — у-ничто-жи-ла! — И она, в гневе оторвав от рукава кружево, принялась его рвать на клочки.

— Своеобразная манера отомстить, — покачал головой Артур.

— Я бы его уничтожила, как они уничтожили мою работу! — запальчиво проговорила маркиза Молинз.

— А как вам удалось уговорить Розалию Альба достать его из сейфа? И как вы ей это объяснили?

— Она сама сказала, что я могу просить всё что угодно! — завопила женщина.

— А! Дайте угадаю. За то, что вы согласились участвовать в тёмном ритуале, вам разрешили примерить на себя орден?

— Вы и это знаете? Про ритуалы? — подбородок у хозяйки задрожал.