Мария Стюарт

Взрыв, сравнимый с «залпом 25 или 30 пушек, перебудил весь город», и люди устремились на место преступления, где осевшая пыль обнажила размеры разрушений. Неподалеку обнаружили капитана Уильяма Блэкедерра, сторонника Босуэлла; его немедленно арестовали, однако освободили, когда выяснилось, что он был всего лишь ночным гулякой, возвращавшимся домой после попойки неподалеку от Трона, общедоступного подвесного моста. Босуэлла, как шерифа Эдинбурга, призвали заняться расследованием. В своих сомнительных показаниях, данных в 1568 году, он утверждал, что был тогда в постели с женой, «своей первой принцессой, сестрой графа Хантли». В своей биографии Марии Стюарт Антония Фрейзер мудро указывает, что к подобному алиби питали пристрастие преступники всех времен. Босуэлл устроил так, чтобы тело Дарнли осмотрели те члены Тайного совета, которые тогда находились в Эдинбурге, — почти все они принимали участие в заговоре, — но иностранным послам, которые просили разрешения взглянуть на тело, было в этом отказано. Тело перевезли в Холируд; там Мария заплатила 42 фунта 6 шиллингов за его бальзамирование. Мария «не выказала никаких признаков, по которым можно было бы судить о глубоких чувствах, таившихся в ее сердце». 15 февраля 1567 года Дарнли похоронили в Холирудском аббатстве рядом с Яковом V и отслужили погребальную мессу. Для Марии начался сорокадневный траур, и по соображениям безопасности она вернулась в Эдинбургский замок.

На самом деле Мария была потрясена вполне предсказуемыми результатами Крейгмилларского соглашения и, издав прокламацию, в которой за информацию об убийстве предлагалось две тысячи шотландских фунтов и пожизненная пенсия, не знала, что делать дальше. Находясь практически в состоянии шока, 12 февраля, во вторник после убийства, она посетила свадьбу дамы своей опочивальни Маргарет Карвуд. Затем она направилась в Сетон, где сумела забыться настолько, что приняла участие в соревновании лучников на стороне Босуэлла против Хантли и Сетона. Последние проиграли состязание, и им пришлось заплатить за обед победителей в соседнем городке Транент.

Сразу после убийства не были произведены аресты, и «Хроника повседневных событий» сообщала: «Говорили, что на это изменническое деяние, подобного которому никогда не случалось в королевстве, дали согласие многие знатные люди. Граф Босуэлл был ближе королеве, нежели то дозволяла честь». В июне 1567 года были собраны свидетельские показания, тогда официально допросили и основных подозреваемых. Всех подвергли серьезным пыткам, и показания их приобрели подозрительное сходство. В них утверждалось, что Босуэлл привез порох из Данбара и разместил его в своих покоях в Холируде. На самом деле порох купил Балфур, а поскольку в его доме, расположенном рядом с домом настоятеля, имелся отличный винный погреб, его наверняка хранили там. Хэй показал, что Босуэлл приказал ему быть готовым 7 февраля, а потом — что он, Гаури, Хёпберн и оба Ормистона получили от графа указания в четыре утра 9 февраля; в десять утра порох переместили в дом на Кирк-о-Филд, перевезя его на лошадях в «больших седельных сумках». Затем Босуэлл оставил Дарнли и вернулся во дворец, чтобы сменить свои одежды, расшитые серебром, на более практичный черный бархат. Люди видели, как он входил в Эдинбург через ворота Незербоу, так что, по крайней мере, эта деталь «показаний» соответствовала истине. Далее утверждалось, что Босуэлл лично наблюдал, как порох в бочонках переносили в комнату под спальней Дарнли, хотя согласно одной из версий порох находился в больших бочонках, которые не проходили через двери, так что его пришлось пересыпать. Однако Мария увидела Французского Париса с перепачканным лицом, когда вместе с Босуэллом покидала дом вечером 9 февраля, так что порох должен был быть перенесен раньше. Все версии сходились на том, что порох насыпали горой на полу. Однако в таком состоянии порох легко-воспламеним, но не взрывоопасен. Чтобы вызвать взрыв такой разрушительной силы, порох должен был быть упакован в небольшие сумки наемником Джеймсом Кулленом. Затем Хёпберн поджег запал, запер дверь и присоединился к Босуэллу в саду, где они и оставались, пока не произошел взрыв. После этого заговорщики разошлись в разные стороны; по дороге домой, в Лит, Хёпберн обронил копию ключей у ближайшего колодца, Кварри Хоул. Босуэлла заметила дворцовая стража; он, однако, уверил их, что является «другом лорда Босуэлла», и его пропустили. Потом он отправился в постель в своих покоях в Холирудском замке. Через полчаса его поднял дворцовый страж Джордж Хэкетт, принесший известие: «Короля взорвали. Король мертв!» Показания Французского Париса от 9 августа 1569 года и Ормистона от 13 декабря 1573 года подтверждают эти невероятные рассказы. Специалист по взрывчатке Куллен был допрошен и подтвердил слова остальных, после чего ему позволили бежать.