Мария Стюарт

Клод Но сделал все что мог для мифологизации прибытия Марии в Англию. «Когда королева переправилась через залив и выбиралась из лодки, она упала на берег, что многие истолковали как знак успеха, понимая его в соответствии с обычаем и имея в виду, что она претендовала на Англию, обладая на это законным правом». Такую же историю рассказывали о Вильгельме Завоевателе, так что падение прибывающих монархов имеет под собой солидную традицию.

Мария высадилась у небольшого порта Уоркингтон — теперь эта деревня называется Мэрипорт — 16 мая 1568 года около семи часов вечера. Пока она ела свой ужин, лорд Херрис отправил посланца к сэру Генри Карвену из Уоркингтон Холла. Пытаясь — и совершенно напрасно — скрыть личность Марии, Херрис сообщил Карвену, что он сопровождает молодую шотландскую наследницу, которая не прочь будет выйти замуж за его сына. К несчастью, Карвена не оказалось дома, но его особняк и слуги были немедленно переданы в распоряжение Марии. Местные жители тут же догадались, кто она такая, а один из слуг Карвена это подтвердил, поскольку видел Марию «в лучшем положении, нежели сейчас». Присутствие Марии в Англии теперь стало общеизвестным.

Известие о бегстве Марии из Шотландии поразило всех, кто его получил. В своих фантазиях Мария вскоре по прибытии встречалась с Елизаветой и рассказывала ей, как знать отвергла ее, помазанную королеву, как угрожала ей смертью и принудила отречься от престола. Кроме того, если, конечно, Мария продумывала свои действия на много шагов вперед, она сказала бы кузине, что желает вернуться в свое королевство, а Елизавета незамедлительно предоставила бы ей армию. Реальность оказалась совсем иной. Мария прибыла в Англию вопреки всем советам, повинуясь внезапному импульсу. Она вряд ли имела какой-то план действий, если не считать желания доверить разрешение своих проблем кому-нибудь другому. Чтобы добиться этого, она, находясь в Уоркингтоне, написала второе, более длинное письмо Елизавете, описывая свое положение и все оскорбления, нанесенные ей ее дворянами. Оно начиналось с описания «Загонного рейда» — было там и единственное упоминание о Дарнли: le feu roy mon mari[85] — причем Мария подчеркивала, что простила его участников по совету Елизаветы, хотя эти люди убили Риццио у нее на глазах. Мария просила помощи не как королева, а как несчастная, лишившаяся всего женщина, которая проскакала шестьдесят миль, а потом боялась передвигаться в дневное время. Она подписалась как «добрая сестра, кузина и беглая пленница». Елизавета могла считать письмо формальным началом переговоров о том, как оказать помощь шотландской кузине и при этом получить выгоду для Англии.

Однако Сесил и Елизавета внимательно наблюдали за сильно изменившейся ситуацией. С Шотландией под управлением Морея было легко иметь дело: регент согласился бы заплатить высокую цену за признание Англией его режима. Но возвращение Марии поставило бы это соглашение под угрозу. С другой стороны, если бы Елизавета отказалась помочь Марии, та могла бы обратиться к другим монархам, и ее очевидным выбором стала бы Франция. Францию разрывали Религиозные войны, дворяне враждовали между собой и не были готовы поддерживать дело католической церкви, а у короля Карла IX отчаянно не хватало денег. Годом раньше Карл конфисковал церковные земли на сумму в 1,8 миллиона ливров, но этого все равно не хватало даже на внутренние потребности, так что военное вмешательство Франции в шотландские дела было маловероятно. Однако Мария по-прежнему могла выйти замуж. Выпущенная на просторы континентальной Европы, дважды овдовевшая королева превратилась бы в неконтролируемое и сексуально привлекательное орудие. Поэтому ей нельзя было позволить покинуть пределы страны, хотя в Англии она теперь стала центром притяжения для католиков, число которых увеличилось благодаря агитаторам из Европы. Елизавета не могла просто посадить Марию в тюрьму — сама мысль о том, чтобы поступить так с помазанницей Божьей, заставляла кровь стыть в жилах, но если бы удалось доказать, что Мария принимала активное участие в убийстве Дарнли, то открылись бы новые возможности. Самым суровым вариантом из них было бы отослать ее в Шотландию, чтобы ее там судили как убийцу короля, а самым мягким стало бы заключение в Англии. Елизавете удалось достичь оптимального решения: она согласилась встретиться с Марией, но лишь после того, как будет доказана невиновность последней. То был блестящий образец умения потянуть время.

Необходимо было урегулировать практическую сторону дела, поскольку Мария, чья свита разрослась до двадцати человек, явно не могла оставаться в Уоркингтоне. С визитом к Елизавете прибыл помощник коменданта Карлайла Ричард Лоутер, он также привез письмо от изумленного Сесила, в котором тот писал, что Марию отвезут в Карлайл, где она останется до тех пор, «пока я не узнаю, какова воля Вашего Величества». Лоутер также желал знать, является Мария почетной гостьей королевы или же пленницей.