Марийон, Зима в Венесшале

С Гри, вошедшим после Мари, хозяйка была гораздо приветливее. Она сразу расплылась в радушной улыбке, увидев статного красавца и как выяснилось, прекрасно умела разговаривать, глядя на собеседника, а не в свою архиважную книгу, что не могло не задеть Мари. Но еще больше задело Мари то, что если она обменяет все свои деньги на венесшали, то ей хватит на проживание в самой скромной комнате ровнехонько на трое с половиной суток. Это если питаться один раз в день. Если предположить, что она не будет питаться в гостинице, а будет покупать себе булочку и молоко на день где-то в местной лавке, то возможно потянет оплату пятерых суток. При этом с Наставником было все туманно: она все еще не знала, где его искать, на каких условиях он принимает в ученики, и существует ли он вообще. Лекс вполне мог и наврать ей с три короба, потому что сочинял он всякую ерунду также естественно, как дышал. За этими сложными размышлениями, она наткнулась глазами на объявление там же на стойке: «Требуется помощница по кухне. Проживание, питание. Обращаться к мадам Кримхильде». Марийон подождала в стороне, когда мадам определит комнату Гри.

— Вы мадам Кримхильда?

— Да.

— Я по объявлению. — Мари кивнула на стойку.

— Тааак. А что ты умеешь? Выглядишь-то не особо крепко. — Она смерила Мари придирчивым взглядом.

— Да все умею, рыбу чищу идеально, умею с гадами морскими обращаться, печь топить, убирать, работы не боюсь, в общем.

— Ну что ж. Посмотрим. Документы покажи.

Мари замешкалась, но делать было нечего, достала паспорт, та мельком посмотрела.

— Марийон, значит? Что за имя такое непонятное.

— Марийон. Но привыкла, чтоб вторым именем по крещению называли, Леонор, мадам. Если можно.

— Да мне вообще неважно. Вон у меня есть одна ленивая коровушка. — Она показала на девушку, убирающую стол после очередных гостей. — Все жалуется, что не успевает одна работать. Платить буду по одному «венику» в день. За лень, неаккуратность, прожорливость или другие провинности — штраф на мое усмотрение. Спать будешь с Элькой в одной комнате, матрас найдешь в подсобке. Леонор! Скажите-ка какие барышни выискались. Ленкой будешь. С постояльцами шашни не водить — вылетишь пробкой. Все поняла?

У Мари во время этой речи все нутро уже закипело и возмутилось, но обстоятельства были таковы, что это был ее единственный шанс не оказаться на улице, поэтому она согласно кивнула.

— Эээльк, поди-ка сюда! — крикнула хозяюшка. — Смотри-ка, привалило тебе счастье, помощницу тебе нашла. И не говори теперь, что я к тебе плохо отношусь. А то вечно ноешь каждому встречному-поперечному. Обучай, на. А у меня дела. Чаю мне занеси в кабинет.

Девушка покорно присела:

— Очень благодарна вам, матушка, за заботу. Пойдем знакомиться. — она взяла Мари за рукав. — Я как раз тут закончила. — Да снимай ты уже свои меха. — Она потащила Мари на кухню, попутно снимая с нее плащ. — Эллой меня зовут. Ты, конечно, выглядишь странно для девушки, которая согласна на работу за еду и ночлег. Уж больно одежда на тебе красивая. Как зовут?

— Леонор, хозяйка ваша сказала, что Ленкой будет звать. Условия работы, конечно, не то, чтобы щедрые, но и обстоятельства у меня очень стесненные. Скажи мне только, вашу мадам мне обязательно матушкой звать? Или у вас тут так принято?

Элла расхохоталась.

— Ну ты забавная. Нет, конечно. Это ж просто мачеха моя. Батюшка мой имел несчастье жениться на ней после смерти матушки. Материнскую заботу мне дать хотел. Да сам почти сразу после женитьбы помер. Вот так позаботился. Это все — она провела рукой вокруг себя — мой фамильный дом, да только унаследовала его Кримхильда. А от нее такая материнская забота, что хоть в петлю лезь. Каждый день орет, поучает, дерется иногда. Весь сюда плащ. Да и тапки на, обуй, попроще. Что ты в чунях своих возле печки стоишь. Я сейчас чайник поставлю на огонь пока. А ты руки помой. Лимончик порежь. Только аккуратно, тоненько, больно дорогой фрукт.

— Эээээльк! — послышался крик откуда-то сверху. — Эээээльк, тащи шоколад!

— О, Брюнхильда проснулась.

На вопросительный взгляд Мари, Элла пояснила:

— Сестрица моя сродная. Час дня, она проснулась. Сейчас какао испьет и начнет свой трудовой день: наряды примерять, по лавкам с тканями ездить, у зеркала крутиться, локоны вить, а потом распрямлять.

— Тяжелая жизнь у человека. — заметила с улыбкой Марийон.

— А то! У нас тут бездельников нет. — грустно улыбнулась Элла. — Какао варить умеешь?

— Обижаешь.

До вечера Мари неотступно следовала за Эллой, смотрела и запоминала, как и что она готовит, помогала убирать со столов и на кухне. Работы оказалось предостаточно и кухней она не ограничивалась. Мадам Кримхильда периодически заглядывала к ним и давала новые и новые распоряжения, которые росли как снежный ком.

— Ну вас же двое теперь, дармоедок. Отрабатывайте проживание. А то сидите тут и продукты мои небось сжираете. — ворчливо поясняла она. — На кухне и для одной-то работы маловато. Так что давайте-ка еще выбейте ковры из пятого полулюкса, и третьего люкса. Остальное — завтра.