Марина

– Бабушка рассказывала, что у кладбища есть особенность. Ровно в полночь на кладбище раздаётся голос. Откуда идёт – непонятно. Голос какой-то воздушный, шелестящий. По поверью – это голос духов. Но, есть одно «но». Его не любой может услышать. Зато, кто услышит, будет счастлив обязательно. Та старушка сказала, что и она слышала. Ровно в полночь. Проверим, есть духи или нет.

– И ты поверила, – усмехнулся Сергей. – Старики специально так говорят, чтобы молодёжь на кладбище затащить, чтобы о предках помнили. Никого мы там не услышим, потому что духов нет.

– А вдруг?.. Давайте проверим. Хоть один раз сходим, пока нас много.

– Как интересно!

Все присутствующие девчонки хором затараторили.

– Давайте съездим! Давайте! Сейчас восемь вечера. Можно успеть и в горы подняться.

– Картошку запечь.

– А где машину возьмём?

– Это я беру на себя, – Владислав посмотрел на Марину и подмигнул ей. Она залилась румянцем, а он быстро вышел из комнаты. Через каких-то двадцать минут грузовик, за рулём которого был Владислав, сигналил под окнами.

Марию Петровну, без которой Марина отказалась ехать, посадили вперёд – в кабину. Соседка осталась с детьми дома. Остальные десять человек забились в кузов. Подстелили, что было под рукой, взяли большую кастрюлю мытой картошки, соль и с песнями поехали. Выбрали место ближе к кладбищу и пошли в горы. Высоко подниматься не стали. Красота окружала их неимоверная. Нежные берёзки, вечнозелёные сосны. Недавно прошёл дождь, воздух был свеж. С трудом, но всё же удалось разжечь костёр, картошку побросали в золу. Девчонки, пока она запекалась, бродили, собирая первые цветы. Один Владислав поднялся выше. Оттуда как на ладони виднелся красавец Енисей, зажатый с обеих сторон скалами. Он звал к себе и Марину, но та так и не решилась подняться к нему одна, а у Марии Петровны устали ноги. Девчонки хихикали, глядя на них.

– Картошка готова, – крикнули повара, и все дружно спустились вниз.

Картошка удалась на славу: рассыпчатая, вкусная. Посыпая солью, все ели с удовольствием.

На кладбище пришли чуть раньше, боялись опоздать. Оно представляло собой большое поле с вросшими в землю кусками скалистой породы. Они располагались достаточно близко друг к другу. Было уже темно, и что выбито на камнях, видно не было. Издревле хакасы поклонялись идолам, у них были шаманы, они верили в духов, и что там по ночам вытворяют кладбищенские духи – никто не знал, потому держались все вместе. Если не парни, то девчонки были напуганы точно. Куски скалистой породы были и маленькие, и с человеческий рост. Ходили молча, словно неведомая сила заткнула всем рты, дабы не будить покойников.

И действительно, ровно в полночь зародился странный шелест. Как и откуда, никто и не понял. Просто все сразу его услышали и замерли на месте. А шелест был глубинным, бестелесным, отдалённо, напоминающий хрип одряхлевшего старика. И этот шелест-хрип словно полз по кладбищу. Вначале он был еле слышен с окраин и постепенно, медленно полз, приближаясь к ним, словно туман. Ощущение было устрашающее. На кладбище не было никаких посадок, сплошная равнина и осколки скал. Сказать, что от ветра шелестят листья на деревьях, не получалось. А бестелесный шелест, между тем, двигался по направлению к ним, стелясь по земле. Каждому из присутствующих этот шелест напомнил, что-то страшное своё.

Марине – ночной крадущийся шёпот из её детства. Она его хорошо помнила. Столько лет, лежа ночью без сна, прислушивалась, чтобы вовремя его услышать и предупредить Маргариту о крадущихся пацанах, которые сейчас начнут стучать палками по их каморке, вызывая ужас. Стучать до тех пор, пока Маргарита не выскочит с метлой и не отгонит их. Владислав стоял рядом и не сводил взгляд с Марины. Он увидел или даже почувствовал, как девушка задрожала. Не теряя ни секунды, ближе приблизился к ней. Ему очень хотелось обнять Марину, шепнуть, что защитит, но он лишь взял её руку в свою и нежно сжал пальцы. Марина благодарно посмотрела на него.

Марии Петровне этот шелест напомнил дыхание её умирающего сына Павла, которого спасла одна добрая женщина, заплатив за его спасение честью.

У каждого было своё ужасающее воспоминание, оттого лица у всех были искажены страхом. А шелест приближался. И тут Владислав, оглядев всех, решительно сказал.

– Возвращаемся, – и, крепко держа Марину за руку, пошёл к грузовику. Мария Петровна и вся команда побежали за ним. Владислав посадил Марину и Марию Петровну в кабину и, дождавшись остальных, сам сел за руль, и они поехали в посёлок. Когда доехали и уже стояли, чтобы попрощаться и разойтись по домам, Сергей первый спросил, натягивая на лицо улыбку.

– Что это было?

И тут словно всех прорвало. Все стали рассказывать друг другу то, что увидели, услышали, и кому что казалось.