Марина М. в поиске счастья

– Бедная Розочка, – гладила я подругу по руке. – Теперь я тебя понимаю. Ты тоже любила и это жестоко, конечно. Но любить можно не единожды. Таких историй пруд пруди, но никто не отыгрывается всю жизнь на других мужчинах, как это делаешь ты.

Роза ничего не ответила, только потупила взгляд, чему-то зло улыбнулась, налила еще вина и вдруг выдала:

– Через две недели у меня случилась задержка. Я забеременела.

– Господи! – вскрикнула от неожиданности я. – Как так?

– Просто! На выпускном он был немного пьян, презервативов с собой не было. Он заверил, что сделает всё в лучшем виде, а мне не хотелось его обидеть. А, впрочем, по большому счету, мне было всё равно – я ж любила.

– И что было потом?

– Честно, я готова была рожать. Мечтала о том, что мы будем чудесной парой, поженимся, и у нас будет малыш. И все отговорки про институт – это пустяки, он будет счастлив, когда услышит, что я беременна. Я уже была готова бежать и осчастливить молодого отца, когда мне позвонила домой школьная подруга. Она рассказала, что Антон с друзьями поспорил на меня. Разведет и лишит девственности. На кону была  большая сумма денег по тем временам.

– Не может быть? – ахнула я.

– Я тоже думала, что Катька мне врет и побежала разбираться к нему домой.

– И?

– Он не стал отрицать. Я разревелась у него на глазах и даже пощечину влепить не смогла. Любила его, подлеца. Плакала долго еще, домой идти не хотела, скиталась целый день по улицам и ревела. Искали меня всем домом до самой ночи, нашли в сквере зареванную, с безжизненным лицом и всю помятую. Отец поднял ремень, но мама заступилась. Она поняла, что случилось что-то серьезное, если я не пришла домой, да ещё и нашли меня в таком виде. В общем, я ей всё рассказала.

– И тебе сделали аборт или ты всё-таки родила и оставила ребенка в детдоме? – не могла дождаться конца истории.

– Конечно, я пошла на аборт.

– Боже мой! – сердце сжалось, мне стало жаль подругу. – Как это страшно, в таком возрасте идти на аборт, это же операция практически!

– Ну, как бы срок был маленьким. И мы живем не в 19 веке. Сейчас, если ты не знаешь, есть таблетки специальные – выпиваешь на ранних сроках и вызываешь типа месячных.

– Фу-х! Тогда не так страшно. Но всё же… – я не знала, что и сказать.

– Когда встречалась с Лавренцовым – это тот, что сделал предложение.

– Я поняла.

– У меня случился выкидыш. На недели десятой. Точно не помню.

– Боже мой! – я прикрыла рукой рот от неожиданности.

– Так что, – Роза глубоко вздохнула и сделала несколько больших глотков вина. – Я даже не знаю, будут ли у меня дети. Я уже задавалась этим вопросом. И прошлый Максим был подходящей фигурой – забеременеть для себя, если бы не его любовь к туфлям, – горько улыбнулась Роза. – В общем, после отношений с Антоном, я зареклась раз и навсегда, что ни одна особь мужского пола никогда больше не посмеет мне сделать больно.

– Ты его видела потом?

– Видела пару раз, слышала. Но я не хочу о нем ничего знать и видеть тоже.

– Почему?

Между нами наступила звенящая тишина. Роза собиралась с мыслями, смотрела куда-то вдаль – всё что-то высматривала в окне, а потом призналась:

– Я боюсь… – глубоко вздохнула она. – Боюсь посмотреть ему в глаза и увидеть то, что я видела в них с самой нашей первой встречи. Я ведь до сих пор где-то в глубине души его люблю.

– Да, понимаю, – кивала я. – Ох! Как я тебя понимаю. Я тоже боюсь, что больно будет, смертельно больно, что оставит эта любовь большой след на всю мою оставшуюся жизнь.

Роза смотрела на меня понимающе, по щеке у неё одиноко скатилась слеза. Мы обнялись крепко и чувственно. Я каждой клеточкой ощущала податливую, открытую душу Розы, которая не защищена и ранима, как у любого человека.

– Поэтому я не могу дать совет насчет твоего Андрея, – продолжала Роза. – Это любовь, и какой бы логикой не испытывай, сколько бы не просчитывай ходов наперед, ты всё равно ничего не сможешь предугадать. И пока ты любишь – люби всем сердцем. Это лучшее, что может случиться с тобой.

Мы легли спать далеко за полночь. По горло сытые рассказами друг о друге, высказанные, близкие и такие родные, какими никогда ранее не были. Я была счастлива, разум мой был туманен, а сердце наполнено любовью до краев – жгучей, невыносимой, сладкой.

У каждого есть тайны, которые мы храним в темных уголках души. Но не зря же говорят, что всё тайное становится явным. Поэтому не стоит сетовать на то, что мы сами оказываемся заложниками своих же тайн. Хочешь или нет, но они обретают плоть и форму, пускай даже только на эмоциональном, внутреннем уровне. И, чтобы отпустить, необходимо пережить все заново.

Моя тайна – тайна любви, сердечной, чистой, из самой глубины души. Она требует света и взаимных чувств, стремится только к благородству и добродетели. Но кто знает, какая обратная сторона у этой медали. И что скрывает за собой те недосказанные чувства Андрея, которыми он так небрежно раскидывается время от времени. Пока это загадка, ответ на которую я слышать не готова.