Марина Цветаева. Письма 1933-1936

— что это — не partie de plaisir[1157], а — необходимость. Знаю, что жизнь там будет — не легче здешней! Мансарда, т. е. дикая жара, хождение на рынок в соседний городок и ношение на себе всех закупок (есть поставщики на машинах, но это — намного дороже), хождение на далёкий колодец (есть цистерна, но только для питья, а мне надо — стирать на двоих и мыть посуду) — словом, даже труднее чем здесь, где кран и на каждом углу — Магги[1158].

Но — сосны (мое до безумия любимое дерево! север и юг в одном) — море, имя которого я ношу, — и Мур на воле, голый, коричневый и соленый. Мур своим чудным учением — заслужил.

_____

Вечер не состоялся: публика пришла, Бальмонт — не пришел[1159]. После нескольких месяцев благородного всегда идейного — буйства водворен, наконец, в лечебницу в Epinay. Собирают на него 2 тысячи в месяц, м<ожет> б<ыть> — отчасти из страха, что опять начнет среди ночи приходить из Кламара в Париж — в гости и говорить без конца… и все такие возвышенные вещи. Так или иначе — на безумного — нашлось, а пока был «разумен» ел манную кашу на воде, ибо в доме другого ничего не было, я свидетель, ибо сколько раз приносила ему есть. Нужда была — черная.

К нему никого не пускают и говорят, что он после первых бешеных дней немножко успокоился. Этим летом ему будет (а м<ожет> б<ыть> уже исполнилось) семьдесят лет.

_____

Кончаю. Пишу Вам с утра, в еще неубранном доме. Идея: м<ожет> б<ыть> Вы и у Гартманов попытаетесь что-н<и>б<удь> извлечь Я — сама не могу, но за другого — за Вас бы — смогла и сумела. Ведь = сумму — 430 фр<анков> набрать не легко, а — Бог их знает — может дадут 100 фр<анков> — раз однажды послали 50 фр<анков> Бальмонтам на приезд в Courbevoie (а они проели, помните?). Они ко мне чудно относятся.

Нужно только живописать положение.

Словом, Вам видней. Ведь если Вы напишете: собираю по друзьям на поездку Ц<ветае>вой на* море — они навряд ли откажут. Только надо — скорей. И лучше: на билеты, это — конкретнее.

_____

                                  С волнением жду ответа.

Писала — с абсолютным доверием.

Обнимаю

                                       МЦ.

<Приписка на полях:>

Простите за эгоизм письма. Ничего не спросила ни о Вас, ни о детях, ни о новом (?) жилище, к<оторо>го наверное уже не увижу.

Хорошо у Вас? А главное — Вам? Пишите обо всем.

А как зубки?

В нашей судьбе — что-то похожее.

«Звери в неволе».

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 33–37. СС-7. С. 482-484. Печ. по СС-7.

43-35. Октаву Обри

<1935 г.>

Месье, это письмо было начато давно — в марте, когда я в первый раз прочла Вашего «Наполеона на острове Святой Елены»[1160]. Я купила его в маленькой книжной лавке, где Ваш «Наполеон» почти безраздельно царил на витрине, затмевая все прочие редкости. Сколько раз я собиралась…