Марина Цветаева. Письма 1937-1941

С деньгами вышла задержка: будут на самых днях, так что — если можете — дайте пока свои на задаток (без задатку навряд ли возьмутся делать), а я тотчас же по получении вышлю всю сумму, т. е. через несколько дней.

Посылаю выбранный образчик: материя и цвет — чудные, c'est le rêve^{106}.

Еще одна подробность: у меня очень широкая спина — и плечи — поэтому и проймы нужны большие: мужские, это не моя фантазия: плечи и спина у меня явные 46, поэтому никогда ничего не могу купить готового. Нужно, чтобы в плечах, спине и пройме Вам было слишком широко. <Посылаю (м<ожет> б<ыть> не нужны?) мои размеры на платье, пусть уж сами сообразят сколько нужно прибавить на толстое пальто, учитывая ватин и прочее>^{107} (NB! Размеры — потеряла.)

Еще одна деталь: если пальто совсем прямое, оно внизу всегда расходится, т. е. полный запа́х не удается: нужно, чтобы оно книзу расширялось.

Хорошо бы получить от них, на всякий случай, сколько-нибудь материи — на берет, или м<ожет> б<ыть> придется что-нибудь вставить, думаю — на небольшой кусок на таможне не обратят внимания.

Пояс бы мне хотелось очень широкий, с большой пряжкой (скромной) и скромные пуговицы — м<ожет> б<ыть> Вы всё это сами выберете или хотя бы — посмотрите?

Помните, что застежка — с самого краю — такие пальто бывают (когда оно раскрыто — получаются огромные отвороты).

Значит, синее, по данному образчику. А если у Вас сейчас денег на задаток нет, ждите моего перевода, — авось успеем!

Обнимаю Вас и бесконечно радуюсь встрече. Вы — наверное будете к 1-му? Жду весточки.

                                             МЦ.

<Приписка на полях:>

P.S. Талью и бока можно делать по Вашим: они у меня — нормальны: «ненормальны» спина и плечи — и проймы.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 96–97. СС-7. С. 519–520. Печ. по СС-7.

11-38. А.К., В.А. и О.Н. Богенгардт

Vanves (Seine) 65, Rue JB Potin

25-го марта 1938 г., пятница

               Дорогие Богенгардты!

Наконец-то собралась вам ответить. У меня большое горе: мой 19-летний приятель — умер, проболев около двух месяцев — сердце не выдержало (был полу-японец, полу-англичанин, и получилось существо необычайной духовной силы — и физической хрупкости. При встрече — расскажу).

Так вот тот чудесный доктор — тоже покойный — все равно бы не помог: мой Киохэй (вишневая ветка) просто — сгорел.

Все эти дни (уже недели) была с его матерью (рожденная Гамильтон, а по отцу он — Инукай, внук того министра-самурая, к<оторо>го лет пять назад убили террористы) — приехавшей из Лондона — чтобы посидеть с ним несколько дней и похоронить[234].

А сейчас усиленно разбираю свои архивы: переписку за 16 лет, начинаю в 6½ утра, кончаю со светом, — и конца краю не видно.

Хочу все это — т. е. имеющее ценность — куда-нибудь сдать — слишком ненадежны времена и мне не уберечь. А всё это — история. — Тяжелое это занятие: строка за строкой — жизнь шестнадцати лет, ибо проглядываю всё. (Жгу — тоже пудами!)

Поэтому, пока что ехать к вам не могу — пока не кончу.

Когда приеду, привезу Всеволоду книг: многое — продаю, еще больше — отдаю, и еще больше — остается.

Простите за долгое молчание: я правда невиновата, просто — минуты не было. Обнимаю всех вас и непременно, как только вздохну — побываю.

                                             МЦ.

P.S. Всеволод! Привезу и семейные фотографии — всякие: я как раз буду разбирать. И другие разные реликвии.

Впервые — ВРХД. 1992. № 165. С. 176 (публ. Е.И. Лубянниковой и Н.А. Струве). СС-6. С. 649–650. Печ. по СС-6.

12-38. В.А. Богенгардту

30 марта 1938 г.

               Милый Всеволод!

Разбирая свои архивы (чудовищные! корреспонденция — за шестнадцать лет: 1922-1938 г.) нашла для Вас эти три открытки, которые тотчас же посылаю, — чтобы не ушли обратно в недра.

Будет много фотографий.

Обнимаю Вас и Ваших.

Утопающая в бумагах

                                             Марина

P.S. Оцените даты!

Печ. впервые по копии с оригинала, хранящегося в архиве Дома-музея Марины Цветаевой в Москве.

13-38. А.Э. Берг

Vanves (Seine)

65, Rue J B Potin

Суббота, 4 ч<аса>

<9 апреля>[235]1938 г.

Дорогая Ариадна! Страшно счастлива Вашим письмом[236]. Весь понедельник буду дома — ждать Вашего pneu: я непременно — хотя бы на вокзале — впрочем, Вы едете на автомобиле, так: у автомобиля хочу с Вами повидаться еще раз, только сообщите точный адрес  и час: я же должна передать подарок Вашему сыну[237], который тогда — потеряла (не забыла!) а нынче, роясь в недрах ларя — нашла.