Марина Цветаева. Письма 1937-1941

Попросите брата приехать за Тьером[238] (огромное спасибо: чудно!) в четверг, до завтрака, т. е. до 1 ч<аса> — с утра — а если не может — пусть известит когда будет, на авось не едет, меня часто не бывает дома. Я уже к нему хорошо отношусь и его отлично помню. Хорошенько объясните ему местонахождение J B Potin и вид дома — чтобы не испугался. Всё это на случай, если не увидимся в понед<ельник>, но хочу увидеться. Обнимаю Вас и жду зова, сердечный привет от Мура.

                                             МЦ.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 97–98. СС-7. С. 520. Печ. по СС-7.

14-38. А.Э. Берг

Vanves (Seine) 65, Rue JB Potin

19-го апреля 1938 г., вторник

               Дорогая Ариадна,

Это не письмо — записочка.

Я не знаю, что́ мне делать с Тьером: Ваш брат за ним в четверг не явился и ничего не ответил мне на письмо, отправленное мною давным-давно, еще до получения Вашего, в к<отор>ом я прошу его — если четверг не подходит — самого назначить мне день и час. И вот — с тех пор уже неделя — ни звука.

Писала я по адр<есу>: 91, Rue Erlanger, 16-eme[239]

Вторично писать — не решаюсь: м<ожет> б<ыть> он раздумал, и с моей стороны выйдет навязчивость?

Но я бы все-таки очень хотела знать, берет ли он, или не берет — п<отому> ч<то> Тьер один из основных моих продажных «козырей».

_____

Надеюсь, что Люсьен поправляется[240]. А <зачеркнуто: советовать> высказываться насчет встреч или не-встреч, писем или молчания — во-первых, события меня уже опередили, во-вторых — меня слушать нельзя: я всегда — в этих вещах — намеренно и почти что злонамеренно — себе вредила — если такое можно назвать — вредом.

Испытывала другого (степень его приверженности) испытывала себя (степень своей от-верженности, т. е. отрешенности), громоздила горы и разливала моря между тем и мной и в конце концов (очень быстро) — теряла.

Меня слушать — нельзя. Можно — когда дело уже потеряно.

Нет, Ариадна, не дай Вам Бог в этом быть похожей на меня! (А наверное — похожи, ибо нет сходства не по всем фронтам.)

Я в любви умела только одно: дико страдать — и петь. Даже не ждать — как Ахматова: «Только пела и ждала»[241]. Я одно вообще не умела — жить. А так как Вы налаживаете — жизнь… (Я всегда всякую жизнь — разлаживала, о, не чужую: только свою — с другим. А любить я умела — как никто, и никто об этом не узнал! И уже не узна́ет: я недаром не крашу волос…)

Ну, кончаю, обнимаю, жду весточки — и совета: как же мне быть с Тьером? И сообщите мне, пожалуйста, имя-отчество брата, я не совсем уверена в Вашем: Георгиевна? Вы, конечно, не рассердитесь, для меня Вы — имя.

Любящая Вас и сопутствующая Вам по всем путям

                                             М.

Очень жду вестей про здоровье Веры.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 98–99. СС-7. С. 521. Печ. по СС-7.

15-38. А.Э. Берг

Vanves (Seine) 65, Rue JB Potin

5-го мая 1938 г., среда

               Дорогая Ариадна!

Простите, что не приветствовала Вас на Пасху, но я о Вас думала. Я страшно занята правкой своих оттисков — всё это лежало и ждало — и дождалось. Иных — по 8 экземпл<яров>, т. е. одну опечатку нужно исправлять 8 раз, а опечаток — груда: кишит! Живу в кухне, где Единственный большой стол, с к<оторо>го изгнала всё кухонное, живу между (Вашим!) продовольственным ящиком — и рукописным — и всё время ими ошибаюсь и всё время о них ударяюсь.

Как только доправлю — последний, отберу по одному экз<емпляру> в отдельный пакет — с надписью Ариадна. Верю, что Вы́ — сохраните.

Тьер всё еще лежит и от Льва Эмилиевича — ни звука. М<ожет> б<ыть> он потерял мой адрес? Или — раздумал? Тревожусь. А запросить — не решаюсь, тем более, что (не дай Бог!) он, может быть, серьезно — болен, а я тут — с Тьером!..

Словом, Тьер лежит — и ждет.

Продаю еще свой трехтомный (полный) словарь Даля и два тома (очень редких!) писем русских царей и цариц всё это в отличном виде. Может быть запро́сите кого-нибудь из своего окружения?

Письма очень эффектны для библиотеки, в отличных переплетах (кожаный корешок, золотое тиснение). Собственно 4 тома, но переплетены в два.

ПИСЬМА РУССКИХ ГОСУДАРЕЙ И ДРУГИХ ОСОБ ЦАРСКОГО СЕМЕЙСТВА (изданы Комиссией печатания Государственных грамот при Московск<ом> Главн<ом> Архиве Иностранных дел)

Москва, 1861 г.

— много факсимиле. Начинаются письмами Петра к Екатерине[242], кончаются Анной Иоанновной[243].

Их мне когда-то подарила Е.А. Извольская, дочь посла[244]. Мечтаю получить за них 100 фр<анков> — сто́ят.

_____

Мечтаю (совсем уже по-другому!) о Вашем приезде. — Когда? — Если на 2 дня: первый — вместе за́ город, второй — непременно — на какой-нибудь чудный фильм: есть чудные.

Как здоровье Веры?[245] Как здоровье Lucien? Пишите про себя и него, верю, что всё хорошо — и будет хорошо.