Допустим, разведка донесла, что противник собирается контратаковать не только соседа, но и тебя. Вывод: позиции противника предусмотрительно следовало обработать миномётами, а потом ещё пройтись из орудий. Чтоб фриц чуток охолонулся и ни о какой контратаке даже не помышлял. Вот тут-то снаряды ох как пригодятся! Сколько бы ни было в наличии, любому командиру всё равно покажется маловато. И летят на передовую машины – одна, вторая, третья… Днём ли, ночью – если надо, значит надо! На выручку полковой артиллерии и мужественной пехоте. А на обратном пути тех же раненых пехотинцев можно подкинуть до медсанбата, а то и до госпиталя…
Точное попадание в грузовик авиационной бомбы полностью бы уничтожило сам транспорт и всё живое в нём. (Не следует забывать и о детонации бензобака с горючим.) Скорее всего, именно так всё и случилось. Группа раненых, отправленных в 183-й медсанбат, была уничтожена прямым попаданием авиабомбы
. И это, на мой взгляд, неоспоримый факт, косвенно подтверждённый документально и о котором нам остаётся лишь только сожалеть…Вх. № 0291 5. 09.44 г. Секретно
Командирам частей и спецподразделений 154 стрелковой дивизии
«…Командир дивизии приказал:
1. Погребение погибших военнослужащих в борьбе с немецкими захватчиками производить на полковых кладбищах: офицерский состав в одиночных могилах, солдатский и рядовой в братских могилах с положенными почестями.
2. Категорически запретить похороны не установленных по документам личностей военнослужащих, в данном случае производить опознание личным составом подразделений.
3. Команды погребения укомплектовать до 10 человек, которыми категорически запретить пользоваться не по назначению…
И последнее. Почему группа раненых пропала без вести? Как произошло, что после исчезновения нескольких красноармейцев не был организован их поиск? Ведь случилось настоящее ЧП: пропал не один и не два человека, а группа! Группа раненых!
Вот в этом и ответ. Командование части посчитало, что раненые, благополучно доставленные с порожним грузовиком в медсанбат, там и находятся. Полк вёл бои, поэтому всем было не до выбывших из строя бойцов, эвакуированных в тыл на лечение. Как минимум две недели (а может, и месяц!) о них, судя по всему, вообще не вспоминали. Когда кинулись, было уже поздно…
Кроме того, в период ожесточённых наступательных боёв, во время которых 1-й Прибалтийский фронт нёс большие людские потери, одной из серьёзных проблем наступающих частей оказалась организация захоронений погибших – своих и чужих. Позже в
Начиная с июля 1944 года и вплоть до глубокой осени в адрес дивизии летят приказы с требованием к командирам усилить контроль за работой, связанной с учётом военнослужащих, а также с погребением тел погибших. Из штаба дивизии аналогичные требования рассылаются в части.
Как видим, команды погребения на местах явно не справлялись со своей работой. Ничего удивительного, что разбомбленный грузовик с ранеными – вернее, воронка от него
с разбросанными вокруг фрагментами человеческих тел, – всё это особо никого не заинтересовало. Разбитых на путях и весях машин валялось – не одна и не две – десятки! Поди разберись в суматохе, кто где сидел, кого вёз, откуда и куда… Ни у кого не было времени разбираться в случившемся: части дивизии шли на прорыв. У командования полка не было ни сил, ни возможности заниматься розыском пропавших. Как уже говорилось, раненых хватились много позже.Последнее обстоятельство, к слову, указывает на ещё один момент: трагедия произошла не в районе Друйки, Коковщины или Струневщины, где в тот момент располагались подразделения 437-го стрелкового полка. Грузовик с ранеными был разбомблен далеко от своих
, на пути к медсанбату; в противном случае чрезвычайное происшествие, случившееся у всех на глазах, не осталось бы незамеченным. Не приходится сомневаться, трагедия разыгралась на опушке леса или другой какой открытой местности, где автомобиль явился для стервятника хорошей мишенью. И враг свой шанс не упустил…