Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

А вскоре в советское посольство в Париже пришло письмо на имя наркома внутренних дел Ежова. Писал Орлов. Называя себя патриотом, который никогда не будет сотрудничать с западными разведками, он объяснял свой отказ возвратиться на родину по причине тяжёлой болезни дочери. В своём письме Орлов давал понять, что если вдруг тронут оставшуюся в Москве его семидесятилетнюю мать-старуху или он сам и его близкие подвернутся преследованию, то многие из лубянских сокровенных тайн, в частности, связанных с испанским золотом, станут достоянием гласности.

«Александр Орлов также угрожал рассказать всю историю, связанную с вывозом испанского золота, его тайной доставкой в Москву со ссылкой на соответствующие документы, – вспоминал генерал Судоплатов. – Это разоблачение поставило бы в неловкое положение как советское правительство, так и многочисленных испанских беженцев, поскольку советская военная поддержка республиканцев в гражданской войне считалась официально бескорыстной. Плата, полученная нами в виде золота и драгоценностей, была окружена тайной. Александр Орлов просил Сталина не преследовать его пожилую мать, оставшуюся в Москве, и если его условия будут приняты, он не раскроет зарубежную агентуру и секреты НКВД, которые ему известны»[79].

Орлов был умён. В приложении к письму он изложил известные ему операции советской разведки за рубежом, напомнив, что судьба шестидесяти двух(!) лубянских агентов, действовавших на Западе, в его руках. Пусть его не трогают и он будет нем, уверял вчерашний резидент…

Когда об этом доложили Сталину, тот буквально взбесился, готовый на куски разорвать этого «гадкого карлика» (Ежова), проморгавшего в чекистских рядах опаснейшего перебежчика. На ноги была поднята вся зарубежная агентурная сеть, готовая по первому же сигналу «найти и обезвредить». Однако генсек медлил. А потом и вовсе приказал это щекотливое дело «спустить на тормозах»: слишком уж много шума могло возникнуть из-за одного предателя. Нежелательного шума…

* * *

А вот Иностранный отдел (ИНО) НКВД Иосиф Виссарионович скосил почти полностью. Шпигельглас, Пассов, Серебрянский – каждый из них пал жертвой невидимой войны с «ветряными мельницами».

Как уже говорилось, именно Яков Серебрянский в 1930 году блестяще провёл разработанную им секретную операцию по похищению из Парижа генерала Кутепова. Та же участь постигла и генерала Миллера.

Помимо верхушки РОВСа, агенты Якова Серебрянского планировали похищение сына Льва Троцкого – Льва Седова, – который летом 1938 года намеревался организовать в Париже съезд IV Интернационала. Однако похищение не состоялось: в феврале 1938 года 32-летний Лев Седов при загадочных обстоятельствах умер в частной клинике в Париже после операции по удалению аппендикса – банальной аппендэктомии…

В своё время Серебрянский руководил шестнадцатью нелегальными резидентурами по всему миру! Однако и это не помогло: осенью 1938-го опытного разведчика отозвали из Парижа в Москву, где по прилёте арестовали прямо у трапа самолёта вместе с женой.

В застенках Серебрянского пытали нещадно. «Тов. Абакумов! Допросить хорошенько!» – случайно сохранившаяся записка Берии Абакумову, где нарком требовал от подчинённого «выбить» из разведчика очередное признание. Ничего не добившись, приговорили к расстрелу с конфискацией имущества.

С началом войны перепуганные палачи решились на неслыханное – стали понемногу выпускать из тюрем самые ценные кадры, привлекая их к секретной работе против общего врага – нацистов. В июле 1941-го был освобождён и Яков Серебрянский. Один из немногих, кому несказанно повезёт…

А скрывшийся в Соединённых Штатах Орлов, ставший в США Игорем Бергом, молчал до самой смерти Генералиссимуса. Как, впрочем, и обещал. В 1953-м вышла его книга «Тайная история сталинских преступлений»[80], быстро ставшая мировым бестселлером. Позже вышла вторая книга – «Пособие по контрразведке и ведению партизанской войны».