Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

Пишу Вам после бурно проведённой ночи, вернее – бурно начавшегося рассвета: впервые мне пришлось познакомиться со шрапнелью, которой нас задумали активно угощать. Знакомство было не из приятных, поверьте! Но ничего – к счастию это было не слишком близкое – и не личное! – знакомство. Пришлось также переходить речку вброд; все перешли прямо в ботинках и обмотках; я же не мог на это решиться и триумфально прошествовал с ботинками в руке. Ночью орудовал лопатой, кстати сказать, весьма неважно, что обусловило кое-какие замечания о том, что я-де наверное „москвич“. Вообще я здесь несколько в диковинку и слыву за „чистёху“ и т. п. Но всё это – пустяки, поскольку всё временно и настанет час, когда всё, в том числе и мы – станем на своё место… Что меня ждёт впереди? Я твёрдо уверен в успехе в жизни, который придёт в своё время, как и общая наша победа, – а её уже видно.

Привет. Ваш Мур»[156].

Браво, Мур! Мало того, что этот «чистёха» «триумфально прошествовал с ботинками в руке» при форсировании речки, так ещё, угодив под вражескую шрапнель, он стал настоящим «стреляным воробьём». Но, если заметили, за несколько ироничным повествованием о солдатском житье-бытье промелькнуло самое главное – патриотичное словосочетание «общая наша победа», которую, как пишет, «уже видно»…

Однако чем ближе 437-й стрелковый полк, в котором служил Георгий Эфрон, приближался к линии соприкосновения с противником, тем заметнее менялась обстановка в части.

«30/VI-44 г.

…Меня перевели из моего подразделения, в котором я находился с самого начала пребывания на фронте, в другое, совсем новое. В прежнем я уже обвыкся и обжился, и в новое переходил неохотно. Я стал вновь работать писарем. Но у меня „движение карьеры“ почему-то шиворот-навыворот и вместо того, чтобы с низу идти вверх, оно идёт сверху вниз… В новом подразделении я сразу был назначен писарем, но здесь моя писарская карьера была кратче ещё более чем раньше и через несколько дней закончилась. После этого я некоторое время проработал на мифической должности связного старшины: после боя таскал оружие, носился с поручениями с передовой в „тыл“, помогал носить раненых и т. д. Вчера и эта моя деятельность завершилась, и вот я из ячейки управления перешёл в стрелковое отделение, простым бойцом. Во всех трёх случаях видна явно нисходящая линия – сверху вниз. Чем это объясняется? Было бы несправедливостью обвинять кого-либо в этом, кроме себя самого… Писарская работа схожа с этой, и наводила на меня самую настоящую тоску и скуку, я от неё буквально засыпал…