Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

В последнее время мы совершаем большие марши, следуя по пятам отступающего врага. Живём, т. е. отдыхаем и находимся, в лесах. Походная кухня, рытьё окопов (чтобы уберечься от артогня), и всё такое прочее. Бой был пока один (позавчера); постепенно вхожу в боевые будни: кстати, мёртвых я видел в первый раз в жизни: до сих пор я отказывался смотреть на покойников, включая и М. И. А теперь столкнулся со смертью вплотную. Она страшна и безобразна; опасность – повсюду, но каждый надеется, что его не убьёт. Хожу уже с немецкими трофеями: большой нож-штык и кружка, ложка. Идём на запад, и предстоят тяжёлые бои, т. к. немцы очень зловредны, хитры и упорны. Но я полагаю, что смерть меня минует, а что ранят, так это очень возможно…»[157]

Итак, писарь – в прошлом. Рядового Эфрона переводят в стрелковое отделение – подразделение, которому предстоит участвовать в боях. 28-го июня Мур примет свой первый бой. И, как видим из письма, покажет себя молодцом: мало того, что останется в живых, так ещё обзаведётся серьёзным трофеем – немецким штык-ножом…

Но не это главное. Более важное в другом: рядового Эфрона переводят в 1-й стрелковый батальон – «боевую лошадку» 437-го стрелкового полка. 28-го июня в бою у деревни Заборье под Сиротино этот батальон только ранеными потерял 80 человек; погибших в тот день оказалось 40 солдат и офицеров. На следующий день общие санитарные потери полка составили 84 человека, 42 из которых – убитыми, то есть половина. И это говорит о том, что наступающим подразделениям пришлось выдержать ожесточённый бой. В медсанбат было отправлено 22 офицера полка (в числе раненых оказались и старшие офицеры – майор Мирошниченко Г.А. и майор Максимов М.М.); трое офицеров (командиры взводов лейтенант Василий Татаринов и лейтенант Пётр Глазков, а также командир 2-й пулемётной роты ст. лейтенант Василий Горелов) погибли. К слову, в тот же день, 29-го июня, был ранен и бывший ротный Эфрона капитан Михаил Твертнев.

30 июня часть выдержала ещё один кровопролитный бой. На сей раз основные потери пришлись на 2-й стрелковый батальон, из которого в дивизионный медсанбат было отправлено 44 человека (из 1-го сб – 10, из 3-го – 16). В роте автоматчиков раненых оказалось 14 человек. Всё указывает на то, что полк отвоёвывал хорошо укреплённые вражеские позиции. 9 погибших бойцов были похоронены на северо-западной окраине всё той же деревушки Заборье, где незадолго до этого предали земле накануне погибших товарищей…

Только за три дня ожесточённых боёв (с 28 по 30 июня 1944 года) 437-й стрелковый полк потерял убитыми 91 человека, ранеными – 250.

Многокилометровый марш, большую часть которого 154-я дивизия прошла успешно, заканчивался. Оставалось, форсировав речушку Друйка и закрепившись на занятых позициях, выйти на исходный рубеж в готовности к широкомасштабному наступлению. Но уже до этого части дивизии начали нести большие потери.

На 26 июня 1944 года в списке 437-го стрелкового полка значилось 1279 солдат, сержантов и офицеров. К 1 июля количество военнослужащих части уменьшится до 913 человек. А уже через десять дней, 18 июля 1944 года, личный состав полка сократится более чем наполовину, составив… 576 человек[158]. Молох войны пощады не знал…

* * *

Приказ 437 стрелковому полку 154 стрелковой дивизии

8 июля 1944 г. № 221

Действующая армия

По части строевой:

«…§ 2

Ниже поименованный рядовой и сержантский состав, убывший на излечение в 183 медсанбат по ранению, исключить из списков полка, всех видов довольствия с 9.07.44 г.

По 1 стрелковому батальону:

№ 1… […]

№ 16. кр‹асноармее›ц Эфрон Г.С.

…Основание: рапорта ком-ров 1 и 2 сб.

Командир 437 стрелкового полка майор Марьин.

Начальник штаба подполковник Энгель»[159].

«4/VII-44 г. Дорогие Лиля и Зина!