Маринелла и рыцари Солнца

Когда красноватый свет полной луны окутал склоны гор, Барт, стоя на коленях на вершине невысокого холма на окраине лагеря, сомкнул руки, положив их на рукоять меча, воткнутого в землю. С великой любовью, увлажнившимися от умиления глазами смотрел он на восток, откуда должно утром появиться солнце, а после произнес:

– Великая мать всего живого, богиня Соль! Будь милосердна ко мне, как прежде. Помоги в те трудные часы, что предстоят мне. Помоги почувствовать силу солнца, помоги сохранить отвагу, помоги не свернуть с дороги. Помоги добраться до Милагро и исполнить предназначение… Великая Соль… Прошу, помоги моему разуму повелевать моим сердцем, как это всегда было прежде…

Раздался шорох, и Барт стремительно обернулся. В нескольких шагах от него в одной длинной белой рубашке, с распущенными по плечам волосами и босыми ногами стояла Маринелла.

– Извини, если потревожила тебя… – растерянно произнесла она. – Я видела, как ты ушел, испугалась, что решил сбежать, вернуться в свой монастырь, не простившись…

Барт улыбнулся, поднялся с колен и подошел ближе. Несмотря на то, что он был младше девушки всего на год, рядом с ней он словно становился меньше ростом и казался смущенным подростком-несмышленышем, в то время как она напоминала взрослую женщину, спокойно и уверенно говорившую с малым ребенком.

– Нет-нет, я не собирался уйти не простившись, – поспешил заверить он. – Я лишь говорил с богиней… Молил себе силы и смелости. Но, хорошо, что ты пришла. Пойдем, провожу тебя к лагерю, ночи прохладные, а ты одета совсем легко…  Точнее и не одета-то вовсе! А заодно скажу тебе кое-что…

С этими словами Барт снял шерстяную накидку и набросил на плечи девушки, та благодарно кивнула.

– Так говори, – просто сказала она, шагая рядом с ним по мокрой от росы траве.

– Маринелла, – нерешительно, однако назидательным тоном, странным для столь молодого юноши, начал Барт, – Ты хотела попасть в Милагро. Этого же хочу и я. Этого хочет Отец Джио. Оставим Венсана и его людей сражаться с  Монтелеони, это не наша война. Это чужая война, Маринелла! А сами пойдем в Милагро, это важнее, во много раз важнее! Поверь мне! Если бы ты только знала правду, знала все…

– Нет, Барт…  – девушка решительно покачала головой, перебив его,  – Это моя война. Мы не можем уйти сейчас.

– Маринелла, поверь, я говорю правду, послушай меня! Ты не принадлежишь к Ордену Солнца. Потому ты не знаешь, какую силу таит в себе Милагро… Возможно, судьба твоего жениха была стать рыцарем Солнца, стать одним из нас! Но он родился далеко. Мы не нашли его, но он сам пришел в Милагро… Милагро – город, где не только золото, не только роскошь, там есть и другие богатства! Город, где встречаются прошлое и будущее, где вечно сражаются силы добра и зла. Центр  Земли! Нам нужно попасть туда, и там нам предстоит сражение с противником куда серьезнее Монтелеони!

– Я понимаю тебя…  – откликнулась девушка, – И поеду с вами в Милагро. Ведь отомстить за смерть Хосе – мое горячее желание. Но пойми и ты меня. Как могу я бросить людей на верную гибель, если сама заварила эту кашу! Ведь я подбила их на восстание! Если бы я не настаивала, оно могло бы и не состояться! Все могло бы так и окончится разговорами! И как я могу оставить их один на один с  Монтелеони, ведь он – мой враг, не только их! Это я ему нужна, меня он будет искать! Но и им не даст пощады. И ты это знаешь. Кроме того, Барт, как можем мы идти в Милагро и сражаться там, если бежали с поля боя здесь?

Барт резко остановился и мрачновато взглянул ей прямо в глаза.

– Это из–за Венсана? – прямо спросил он, – Я прав? Из–за него ты не можешь уехать?

– Причем здесь Венсан!  – не помня себя от возмущения, воскликнула девушка, – Как ты вообще мог предположить подобную глупость! Запомни, Барт, чего бы вы там не навоображали вдвоем с этим хвастуном, мое сердце принадлежит Хосе, как и прежде! Так будет всегда! И никто не может изменить этого, тем более, пустомеля Венсан! Хватит, не хочу больше слышать ни о чем таком. Пойдем в лагерь. Нужно спать. Возможно, завтра нас ждет сражение. Впрочем, и послезавтра тоже… А ты, если хочешь, волен уйти и вернуться в монастырь, ведь для тебя это, и правда, – чужая война.

Барт кивнул, и они продолжили свой путь. А еще позже, когда в небе вспыхнули звезды, когда где-то вдалеке заухали ночные птицы, Барту приснился чудесный сон, полный колдовского спокойствия, завораживающий, чарующий. Берег небольшой горной речки, солнечный день, прозрачная вода. И Маринелла с распущенными волосами все в той же белой рубашке стоит по колено в воде, опускает руки, потом поднимает, подбрасывая воду, и вокруг образуется ореол сияющих брызг. Потом она вскрикивает, улыбается и окунается в ледяную воду, а затем вдруг поднимается в мокрой рубашке, ставшей совсем прозрачной, туго облепившей тело девушки.