Маринкина башня

Они сердечно обнялись, и Агнеша порадовалась, что князь Корыбут тут с той же целью, что и она. Возможно сообща, им удастся придумать план по спасению Марины. А князь-то каков, — размышляла она, — не забыл Марину, не женился, бросил все свои замки, наплевал на обязанности занимаемой им должности краковского кастеляна в польском сенате и примчался в чужие земли вызволять любимую.

Пока Алексей полностью завладел вниманием Ефросины, Януш с Агнешей посвятили Збаражского во все перипетии событий жизни Марины, о которых знали сами.

— Не надо было ей мчаться в Калугу за этим самозванцем, — сокрушался князь.

— Она переживала, что Дмитрий у нее ценную вещь украл — кораблик жемчужный, — объяснила ему Агнеша мотивы поведения Марины.

— Кораблик? Неужели тот, что я подарил?

— Именно, — подтвердила Агнеша. — Она им дорожила, через Московский бунт и Ярославскую ссылку пронесла.

— Святая Богородица. Да я бы ей еще сто, нет тысячи таких корабликов подарил. А она? Так своей жизнью из-за безделушки рисковать.

Через некоторое время к ним присоединились Мнишеки.

— Я и Станислав отбываем в Польшу, — сообщил пан Юрий. — Король велит присутствовать на сейме[1]. Да и здоровье мое совсем расшаталось. Тяжело мне уже походной жизнью жить. А Станиславу давно пора заняться приведением своих личных дел в порядок. Януш, тебя с Агнес король тоже отпустит. Твои земли стали приносить доход, ведь так?

— Управляющий писал, что продажи меда и соли увеличиваются с каждым месяцем. Уже хватает средств на ремонт имения. Только, сдается мне, пан Юрий, с вами мы не поедем.

— Почему? — удивился воевода. — Неужели не хочешь домой? Да и Агнес в армии не место.

При последних словах он строго взглянул на дочь. Ворон же смотрел на Агнешу.

— Ганя, мы остаемся?

— Пока есть хоть какая-то надежда, я хочу попытаться спасти Марину, — высказалась Агнеша, хотя сомневалась, можно ли что-либо сделать. Ведь до сих пор все события, описанные в мировой истории, шли своим чередом. И если так пойдет и дальше, несчастную Марину впереди ждут самые жестокие испытания.

— Мы остаемся, — крепко обнял ее Януш.

— Что ж, я весьма зол на дочь из-за выкрутаса с побегом в Калугу, но буду рад, если вам удастся помочь ей. А ты, Ефросина, немедленно собирайся.

— И не подумаю, — дерзко ответила девчонка.

После получасового препирательства пан Юрий махнул на нее рукой.

— Вернешься в Польшу, сразу замуж у меня пойдешь. А будешь артачиться, в монастырь к старшей сестре[2], — пригрозил он.

Агнеше выделили место в деревянном шатре Ефросины, а Ворон и Алексей разместились с князем Збаражским.

— Как тут дела, Ефросина? Много ли сражений? — поинтересовалась Агнеша.

— Я только одно видела, когда король пытался штурмом стены Смоленска взять. Такое красивое зрелище — двенадцать тысяч всадников скачут под польскими хоругвями. Только русские хитрыми оказались. Они, как всадников увидели, посад, окружавший город, подожгли. Мне потом князь Корыбут объяснил, зачем те свои же дома пожгли. Оказывается, создавали благоприятные условия для обороны, обзор улучшили, обстрел вести проще и нашу армию укрытий лишили во время атак и жилищ на зиму. Не удалось штурмом Смоленск взять, тогда подкоп рыть стали. Но и тут русские прорытый туннель обнаружили, взяли и со своей стороны взорвали. Так что, с тех пор, мы осадой стоим, король хочет жителей измором взять.

— Агнес, я не очень поняла, — неожиданно сменила тему Ефросина. — А ты с кем? С Вроной или Алексеем?

И, не дав ей ответить, взмолилась:

— Пожалуйста, скажи, что Алексей свободен и у тебя с ним ничего нет.

— Вот мне интересно, как он тебя родителям представит? — не ответила Агнеша на ее вопрос.

— А кто у нас родители?

— Пусть он сам тебе и скажет.

— Так вы не вместе? — не сдавалась Ефросина.

— Вместе. Только не в том смысле, о котором ты говоришь.

Девчонка не спускала с нее пытливого взгляда, и Агнеша рассмеялась.

— Успокойся. Свободен он. А я Януша люблю.

— Вот и отлично, — расслабилась Ефросина и принялась готовиться ко сну.

В польском гарнизоне Агнеша с Алексеем пробыли почти год. Марина по-прежнему оставалась в Калуге с Дмитрием под охраной казаков, летом поляки разгромили русско-шведскую армию, после чего Василий Шуйский отрекся от престола, а у князя Збаражского появилась надежда, что, как только Смоленск падет, Сигизмунд ударит по Лжедмитрию, чтобы исключить того из претендентов на Московский трон. Если будет покончено с самозванцем, князь, наконец, сможет увезти Марину из России.

Только все пошло совсем не так. Смоленск сдаваться не собирался. Более того, его защитники совершали удачные набеги на польский стан, не давая войску спокойного житья. И Агнеша с Ефросиной как-то встретились с такими лазутчиками.

Девушки отправились с Алексеем, Янушем и князем Збаражским удить рыбу на берег Днепра.

— Какое утомительное занятие, — минут через пятнадцать расхныкалась Ефросина.

— Можешь посидеть в телеге, — предложил Алексей, указывая на брошенную подводу, мимо которой они проходили, когда искали место, где обосноваться с самодельными удочками.