Маринкина башня

«Дорогая Агнес! До меня дошли слухи, что папеньке и Станиславу удалось покинуть лагерь под Тушино. А раз так, я уверена, ты уехала с ними и очень надеюсь, что мое письмо найдет тебя в стане Его Величества. Признаться, отправить письмо предоставляло для меня проблему. К счастью, в Калугу на два дня прибыл мой давний знакомый, гетман Ян Петр Сапега. Он обещался доставить по назначению корреспонденцию от меня. От него же я узнала о смерти гетмана Романа Ружинского и окончательном распаде тушинского лагеря. Ружинского ранил кто-то из военных в пылу ссоры. Князю удалось утихомирить бунт, но после, он упал с лестницы прямо на простреленный бок. От ушиба князь заболел и впал в горячку. Его отвезли в Иосифо-Волоколамский монастырь, где он и умер. Это случилось еще весною. А не так давно, двадцать второго декабря, супруга моего Дмитрия изрубили саблями. Он был на охоте с татарами, главный среди которых — Петр Урусов. Этот последний, в связи с какой-то местью, отсек Дмитрию голову. Вот так, дорогая моя Агнес, закончился путь второго Дмитрия. Я уже думаю, что это мое присутствие принесло им такие страшные смерти. Я бы уехала, да стерегут меня сильно. Ведь пока я жива, многие хотят использовать меня для достижения Московского трона. Атаман донских казаков Иван Мартынович Заруцкий предложил мне свое покровительство и защиту. Я вынуждена согласиться, иначе, боюсь, он применит ко мне силу. Заруцкий способен на все, казаки его слушаются и готовы идти за ним. Вместе с ним его жена, Варвара. Эта девушка удивительно похожа на меня, хотя она и старше. Атаман приставил ее ко мне помощницей. И знаешь, Агнес, последнее время мне все более кажется, что приставлена она ко мне для того, чтобы перенимать мои манеры. Варвара росла в степи и оттого изысканности и лоска ей не хватает. Но учится она быстро, как будто аристократизм заложен в ней с рождения, просто не получал должной огранки. Станет она мною, а меня убьют.

Прости, если огорчила тебя своими новостями. Напоследок напишу тебе что-то хорошее — мой жемчужный кораблик вновь у меня.»

Агнеша и Ефросина долго плакали после прочтения этого письма. Ворон и Алексей их утешали, а князь Збаражский до крови сбил на руках костяшки пальцев, молотя ими по пеньковой веревке, обмотанной вокруг деревянного шеста в его шатре.

Вторую новость о Марине они узнали ровно через месяц от самого короля Сигизмунда. Его Величество поделился с князем Юрием информацией о том, что Марина Мнишек родила сына, названного Иваном, и что атаман донских казаков Заруцкий увез ее с новорожденным ребенком в Коломну.

Агнеша с Ефросиной опять плакали, мужчины их утешали. Князь Збаражский выглядел ошарашенным и вместе с тем задумчивым.

— Бедная моя сестра! — хлюпала носом Ефросина. — И кто отец ребенка? Ничтожный Дмитрий или опасный Заруцкий?