Марионетка

В голове пульсировала только одна мысль. Вероятно, она была крайне плоха, но ничего другого в голову не приходило. Макс сбросил с себя грязную одежду прямо в гостиной и голышом прошел в ванную. После душа Подгорный почувствовал себя немного бодрее, однако новых мыслей в голове у него не появилось. Через телефонное приложение Макс вызвал такси. Машина должна была приехать через шестнадцать минут. Этого должно было хватить, чтобы собрать все самое необходимое. И действительно, ровно через шестнадцать минут Подгорный забрался на заднее сиденье белой «камри», а еще через тридцать минут он вышел из машины прямо возле выхода станции метро «Молодежная». Почему он назвал водителю именно эту станцию, Подгорный не знал. Он понимал одно — ему надо сменить машину. По дороге он успел разговориться с водителем и приобрести у него несколько сим-карт. В отличие от выдаваемых бесплатно в салонах сотовой связи эти обошлись Максу по пятьсот рублей каждая, зато они не были привязаны к его паспортным данным. Макс Подгорный уверенной поступью переходил на нелегальное положение.

Возле входа в метро стояла одинокая машина такси. Макс сел в старенький потрепанный «хёндай» и попросил отвезти его к Киевскому вокзалу. В здании вокзала он купил несколько дешевых сотовых телефонов. Пока он расплачивался, мимо неторопливым шагом прошли двое патрульных. Они не обратили на Макса никакого внимания. Обычный мужчина средних лет, хорошо одетый, с дорогой дорожной сумкой. Какой-то командировочный. Однако Макс понимал, что это безразличие патрульных продлится еще недолго. Было уже начало пятого. Утром жена Локтионова в любом случае отправится искать загулявшего супруга. Кто знает, как рано она проснется. А может, она уже проснулась? Макс невольно втянул голову в плечи и заторопился к выходу.

* * *

Полковник Реваев нащупал противно жужжащий телефон и, прежде чем принять вызов, машинально отметил время, высвечивающееся в верхней части экрана. Шесть утра. В Москве в это время он обычно вставал. Однако сейчас он был не в Москве, и поспать можно было на полчаса дольше. Однако не судьба. Номер звонящего был неизвестен, вполне возможно, что кто-то набрал неверные цифры.

— Слушаю вас, — сонно пробормотал Реваев в слабой надежде, что звонок действительно сделан ошибочно и он сможет еще полчасика подремать. Нет, не судьба.

Звучащий в трубке голос заставил Реваева сесть в постели, свесив на пол босые ноги. Полковник внимательно слушал своего собеседника, иногда вставляя многозначительные «так-так» или «надо же», чтобы подтвердить свое внимание к разговору. Свой монолог звонивший закончил вопросом, который Реваев слышал много раз в жизни, но, к сожалению, не всегда мог на него ответить:

— Юрий Дмитриевич, что делать-то теперь?

— Максим, — вздохнул Реваев, — какой совет вы ожидаете от меня услышать? Как следователь, я могу сказать вам только одно: попытка скрыться с места преступления — это худшее из того, что могло прийти вам в голову. Все, что вы можете сделать сейчас, — это вернуться обратно. Если полиции на месте еще нет, то ее следует вызвать. Поймите, чем скорее начнутся следственные действия, тем больше шансов найти преступника. Сейчас вы фактически играете на руку убийце.

— Но вы верите, что это не я убил Локтионова? — выкрикнул Макс.

— Максим! Когда-то давно мы с вами уже разговаривали на эту тему. Вера — это не то понятие, которым может оперировать следствие. — Реваев немного помолчал. — Как человек могу сказать — да, я вам верю.

— Спасибо, Юрий Дмитриевич.

— Если от этого вам будет легче, то пожалуйста. Хотя для вас сейчас гораздо важнее, чтобы вам поверили те, кто будет заниматься этим делом.

— А они поверят?

Реваев молчал.

— Они поверят мне, Юрий Дмитриевич?

— Трудно говорить за других, — наконец отозвался Реваев, — зная нашу систему, полагаю, что задержания, а затем и ареста вам не избежать.

— Вы же понимаете, что если человек сел, то он уже стал виновен.

— Не нагнетайте. Если на ноже будут обнаружены чужие отпечатки, то с вас снимут все обвинения.

— Господи, сейчас уже в детском саду знают про отпечатки. Или вы думаете, что убийца сумасшедший?

— Максим, у меня пока слишком мало информации, чтобы хоть что-то думать.

— Но здесь же ясно, что меня подставили, — либо Тукай, либо Фролов. Только непонятно, чьих рук это дело.

— Помнится, как-то раз вы уже выдвигали мне одну громкую версию, — мягко напомнил Юрий Дмитриевич, — простите, что напоминаю о гибели вашего отца, но, согласитесь, все оказалось гораздо прозаичнее.

— Вы можете взять расследование под свой контроль? Дело же громкое, наверняка ваше управление заберет его себе.

— Нет, Максим, следователи не выбирают себе дела сами, — Реваев нашарил ногами тапочки, — к тому же я сейчас не в Москве и буду, скорее всего, только через несколько дней, — полковник встал и направился на кухню, — но вы напрасно думаете, что, кроме меня, никто не сможет разобраться в этом деле; уверяю вас, у нас очень много квалифицированных сотрудников.