Марионетка

— Что тут у нас хорошего? Адреса, явки, пароли? Нет? Нет! «Исповедь негодяя». Это наверняка господин Подгорный пишет, больше некому. Ладно, потом почитаю. — Он захлопнул крышку ноутбука и взглянул на молчащего Подгорного: — Максим, мы ведь как-то встречались в Среднегорске, помнишь?

— Помню. — Макс кивнул.

— Я тогда что сказал? Я тогда что тебе, дорогой мой, сказал? Я сказал, если будут проблемы, — обращайся. Так?

— Так, — нехотя буркнул Макс.

— Я ведь не говорил, если будут проблемы, беги, чтоб мы тебя всей толпой найти не могли? Не говорил ведь?

Подгорный молчал, справедливо полагая, что в его ответе никто не нуждается.

— Так а на фига ты рванул? — Жора подался вперед, грозно нависая над столом. — Или ты думал, здесь посидишь месяцок, про тебя все забудут? Нет, парень, тут ты точно не угадал. Теперь вы, — он улыбнулся застывшей Марине, — мадам Подгорная. Вы ведь после развода фамилию сохранили, я не ошибаюсь? Сам знаю, что не ошибаюсь, — усмехнулся Жора, видя, что Марина отвечать не собирается. — Вы ведь уже были в поле, так сказать, нашего внимания, и вот опять мы с вами в этом поле встречаемся. Удивительное совпадение! Кстати, что вы так нервничаете? — Мясоедов убрал пистолет в кобуру. — Так, наверное, будет лучше. Вы ведь не будете бить меня ноутбуком по голове?

Марина по-прежнему не отвечала. Однако напряжение на ее лице действительно спало.

— Как вы уделали наружку, это просто великолепно, — похвалил ее Мясоедов, — просто и эффективно, аплодирую. Но согласитесь, я тоже сумел вас удивить.

— Вы весьма оригинально здесь появились, — наконец заговорила Марина, — можно сказать, эффектно. Кстати, как?

— Интересно? — осклабился Мясоедов.

— Может, на будущее пригодится.

— Ну, тогда не скажу, — рассмеялся Жора. — Ладно, вступительную часть будем считать завершенной. Давайте поговорим по-взрослому.

* * *

— Что у тебя стряслось? — Генерал Карнаухов крепко пожал Реваеву руку.

— Да что у меня может стрястись, кроме давления? — усмехнулся полковник, усаживаясь на предложенный стул. — Хотел у тебя кое-что выяснить. Сомневаюсь, конечно, что ты мне правду расскажешь.

— А чего ж пришел тогда? — улыбнулся Карнаухов. — Ты спрашивай, там видно будет.

— Ну хорошо. — Реваев потер кончик носа, как часто делал, когда не был уверен в правильности своих действий. — Это дело по убийству Локтионова, мне его передали по личной просьбе Фролова?

— Тебе его передали по решению председателя комитета, — назидательно отозвался Карнаухов и добавил: — Ну а его попросил Фролов, верно.

— Ты сам с Фроловым общался?

— Нет, — покачал головой Илья Валерьевич, — когда я заходил к шефу, Фролов сидел у него в кабинете, но мы с ним только поздоровались. Шеф озвучил задачу, и я вышел, вот и все.

— Угу. — Реваев задумчиво постукивал пальцем по приставному столу.

Начальник управления некоторое время терпеливо слушал эти ритмичные постукивания, затем поинтересовался:

— Я тебе не мешаю?

— Ах да, — спохватился Реваев, — извини, задумался, вот скажи мне свое мнение, не может такого быть, что Фролов не сам захотел, чтобы это дело передали мне. Может быть так, что на него надавили?

Илья Валерьевич изумленно поднял брови.

— Слушай, а ты не переоцениваешь масштабы своей известности? Ну ладно, Фролов. Он тебя знает лично. Но я сомневаюсь, чтобы твоя личность была известна хоть кому-то еще в тех кругах.

— Я не об этом, — поморщился Реваев, — напряги мозги, я ведь помню, ты когда-то тоже был неплохим следователем.

— Ну спасибо! — вспыхнул Карнаухов. — Это ты сейчас похвалил или нахамил?

— Ну извини, ты был хорошим, даже очень хорошим следователем, — усмехнулся Реваев. — Так вот и скажи мне как хороший следователь следователю обыкновенному, может быть такое, что где-то там, наверху, Фролову высказали некие претензии?

— По поводу?

— По поводу убийства Локтионова. Не перебивай! — попросил Реваев. — Локтионов много лет был его личным банкиром, и я думаю, там наверху это было известно.

— И что? — нахмурился Карнаухов. — Тем более, с какой стати Фролов может быть причастен к убийству своего же человека?

— С того, — в тон ему отозвался Реваев, — что за день до убийства он принял решение убрать Локтионова от всех дел в банке и продвинуть на его место другого своего подопечного.

— Тогда я вообще не понимаю, зачем он пришел! — воскликнул Карнаухов. — Бочкарев разрабатывал версию Подгорного, рано или поздно его все равно бы нашли. Зачем дергаться?

— Затем, что «поздно» не устраивало ни Фролова, ни тех, кто сомневается в его невиновности. Фролов должен в ближайшее время доказать, что он чист, иначе те, кто включил его в предвыборную гонку, могут так же легко его вычеркнуть.

— Ну, знаешь ли, — возмутился генерал, — это у тебя уже паранойя какая-то, теория заговора. Тебе не мои советы нужны, тебе к врачу надо, желательно к психиатру!

— Угу, — кивнул Реваев, — то есть ты со мной согласен.

— Я согласен? — выпучил глаза Карнаухов. — Да с чего ты это взял?

— Илья Валерьевич, — Реваев еще раз стукнул пальцем по столу и встал, — я ведь тебя давно знаю, так что не обессудь, все вижу.