Марионетка

Это был дезертир, усталый и голодный, не понимавший, почему он носит драную военную форму. С винтовкой и патронташем, с потемневшими от пыли светлыми волосами, именно таким он появился среди этих руин, тяжело ступая по осыпающимся кучам мусора.

Хильда разделила с ним ужин из консервов, торопливо согретых над наспех сооруженным костром.

Парень молча набросился на еду, а потом, поскольку смерть могла настигнуть в любую минуту, а с прошлым их ничто не связывало, да и будущее было под большим вопросом, под завывание ветра они занялись любовью на куче щебня. Почти всю ночь они дарили друг другу весь жар своей молодости, нерастраченную ласку и нежность, все, что у них оставалось в этой жизни. А на утро, пока она ещё спала, он ушел.

Вот и все, что было им отмеряно судьбой. Жизнь не могла дать большего, она берегла свои сокровища для тех, кто молод, богат, беззаботен и бессердечен. Те принимали эти дары как должное, или скрестив под столом пальцы, чтобы не спугнуть удачу. Им легко было тратить не задумываясь, и они были правы. Ее же от этих счастливчиков отделяла непроходимая пропасть…

Медленно перекатывались за бортом волны, воздух был свеж, а ночь прекрасна, но молодая женщина чувствовала себя столетней старухой.

На палубе появился матрос и сообщил, что Карл Ричмонд хочет сыграть с ней в шахматы.

Его слова вернули Хильду к реальности, она решила на этот раз дать ему выиграть и пошла вслед за матросом.

Но игра в шахматы не шла ни в какое сравнение с той партией, которую они вели в реальной жизни. Она захватила их целиком и каждый день приносил все новые результаты. Поскольку Хильде понравился Портофино, они задержались там на два дня, а когда она сходила на берег, старик почти не покидал постели и никого не пускал в каюту.

Антон Корф вынужден был признать, что Хильда успешно продвигалась к цели.

— Вы оказались очень талантливой ученицей, — признал он, когда они пили чай в ресторанчике на берегу.

— Я просто хорошо усвоила ваши уроки, не более.

— Вы пошли гораздо дальше, проявляете инициативу, у вас есть чувство меры, и вам по силам довести это дело до логического конца.

— Я рада, что он совсем не безобиден, иначе тяжело было бы обманывать его доверие.

— Все равно, вам пришлось бы это сделать.

— По правде говоря, я не уверена. Именно его поведение пробуждает во мне дух соревнования и увеличивает удовольствие от игры.

— Что вы будете делать, когда получите деньги?

Хильда посмотрела куда-то вдаль и пожала плечами.

— Не знаю. Мне кажется, это поможет мне избавиться от привычки постоянно контролировать расходы. Именно для того и нужны состояния: можно не обращать внимание на второстепенные вопросы. А чем будете заниматься вы?

— Моя дорогая девочка, помните, моя доля не идет ни в какое сравнение с вашей. С другой стороны, мне уже шестьдесят два, но даже довольно умеренные мои желания ненамного определеннее ваших.

— Расскажите о них.

— Я не осмеливаюсь даже мечтать об этом.

— Ну, ладно, это не моего ума дело. Меня вполне устраивает нынешнее положение. Такой образ жизни мне даже нравится. Я люблю эту яхту, а мой жених — довольно забавная личность. Чего ещё желать?

— Ваш тон здорово изменился. А помните тот день, когда вы впервые пришли ко мне в офис?

Хильда беззаботно рассмеялась.

— Мне показалось, что речь в объявлении шла именно о вас. Словно я выиграла главный приз в лотерее.

— Вы мне льстите.

— Просто это доказывает мою искренность. Но вы сами никогда не стали бы искать жену по объявлению.

— Вы правы, особенно учитывая мои требования. Женщины мне нужны для профилактики здоровья: как зубная щетка, например. Вы меня понимаете? Менять их постоянно просто необходимо.

— Неужели вам не доводилось встречать таких, которые значили бы для вас больше прочих?

— Конечно да. Проститутки обычно идеальные любовницы. Я всегда питал слабость к женщинам, которым нужно платить, поскольку платить приходится в любом случае, особенно если женишься. Потом жены теряют привлекательность и становятся матерями, стряпухами, истеричками, но редко остаются хорошими любовницами.

— А вы никогда не хотели меня?

Антон Корф удивленно посмотрел на нее.

— Вы женщина, — сказал он после паузы, — а значит, вам просто необходимо то, чего у вас нет.

— Я говорю не о себе, а о вас. Я никогда не вызывала в вас желания?

— Никогда не задумывался… А я у вас? — добавил он после некоторой паузы.

— Да.

— Ну и?

Хильда посмотрела на него, глаза их встретились, и на мгновение между ними возникла незримая связь.

— Я бы об этом никогда не пожалела, — тихо ответила она.

Антон Корф окинул Хильду взглядом, мысленно раздел и, возможно, представил её в постели. Затем отвел глаза в сторону и спокойным, будничным тоном сказал:

— Не сомневаюсь, мы могли бы провести вместе несколько приятных часов, но будущее привлекает меня гораздо больше.

— Ведь вы останетесь один, а что толку от богатства, если впереди только одиночество?

— Я не один, у меня есть моя дорогая дочь.

— Вряд ли мы будем часто видеться, ведь я не принадлежу к вашему кругу.

— Такова судьба, но все равно вы будете мне дороги, как родная дочь.