Марионетка. Отрежь меня! (СИ)

— Мне жаль, — он оборачивается на женщин, которые, с любопытством, косятся на нас. — Может, прогуляемся? Поговорим наедине. Тебе разрешено выходить на улицу?

— Не знаю, вряд ли… Давайте в коридор пойдем, — предлагаю.

— Это тебе, — поднимается на ноги и протягивает букет.

— Спасибо, — вдыхаю тонкий аромат, прижимая тюльпаны к себе.

— …мамины…

— …любимые…

Одновременно произнесли, встретившись взглядом.

Странно ощущаю себя… Не найду подходящих фраз, чтобы описать это противоречивое состояние, где радость обитает наравне с обидой и злостью. С чем еще предстоит разобраться.

Я накинула платок на голову, обула тапочки.

Мы пошли в холл. Устроились на диване. Возникла неуютная затяжная пауза. С чего же начать?

— Снежана, — Иван Николаевич опять берет мою ладонь, — дочка… Можно звать тебя дочкой? — уточняет. Судя по его настрою, хочет с чистого листа писать наши отношения. Но что из этого выйдет?

— Э… м-нн… — пока ни в чем не уверена. Должно пройти время.

— Ладно, я понимаю… Виноват перед тобой… Сможешь ли забыть и простить? Некоторые вещи сам себе никогда не прощу… — раскаяния звучат вполне искренне.

Интересно, как муж отнесется ко всему? Лично я всегда полагала: люди заслуживают второго шанса. И может, мой отец не так плох? Выводы буду делать позже.

— Вы, правда, лежали в больнице? — вспоминаю нашу встречу на кладбище.

— Да, — вздыхает и заметно меняется в лице, ему стыдно. — Хотя, сознаюсь, смалодушничал, не решился звонить Самиру и спрашивать о тебе. Честно, о последствиях своего поступка не подумал тогда, не знал, чем обернется — за это виню себя… Хотел лишь общаться со своей дочерью, но личные взаимоотношения выступили на первый план.

— Вам не кажется, что у Самира был повод? — защищаю мужа. После всей истории, начиная с «Марионетки», имел полное право ограждать от отца.

— Конечно, был… — не отрицает. — А еще, получается, из-за меня эти проблемы — наградил наследственностью.

— Я все-таки надеюсь, стать матерью когда-нибудь, — опускаю глаза на его пальцы, крепко сжимающие мою руку, на самом деле — прячу слезы. И опять мысленно всплывает образ сына из сна. Мой мальчик…

— Сколько времени у нас есть? — посматривает на часы.

— Беспокоитесь, что Самир застанет и будет не доволен?

— Не хочу создавать тебе сложностей, — поясняет. — Поверь, он не скоро забудет обо всем.

«Если забудет вообще…» — про себя добавляю, но озвучивать не стану.

— Вечером приедет, — отвечаю. Муж будет занят весь день — о чем сказал по телефону.

— Послушай… — он собирается с мыслями. — Жена с сыном знают о тебе.

— Даже так? — удивлена и одновременно обрадована тем, что у меня есть брат.

— С Анной ты знакома. Она, конечно, не в восторге от новости. А вот Никита… просился сегодня со мной…

«Никита, значит…» — задумалась, представляя его лицо.

— Какой он? — в их доме была один раз, но с ним не сталкивалась.

— Ему пятнадцать, сложный подросток… Зато как услышал про сестру, захотел увидеть. Снежана, ты не против, если приеду вместе с ним завтра? Боюсь, как только тебя выпишут, возможности познакомиться не будет.

— Нет, не против, — теперь осталось рассказать обо всем Самиру…

37.2.Самир

Как же я соскучился… до одури и жгучего желания — ощутить любимую девочку в своих объятиях…

Словами не передать до конца, что чувствую в этот момент — они скудно опишут мое состояние. Наверно, это одержимость, зависимость, болезненная необходимость быть с ней — смотреть в ее темные омуты и прикасаться к бархатной коже, слышать мелодичный голос, от которого внутри просыпается собственник, вставая в боевую позу, чтобы уберечь ото всех проблем.

Решил сделать сюрприз — появиться без предупреждения.

А еще купил белые розы, по моему мнению, идеально подходящие нежной красоте жены… Никогда не дарил ей цветов прежде — даже не знаю, почему, не думал об этом элементарном знаке внимания.

Буду исправляться. И снова просить прощения за грубость, несдержанность, кинутые сгоряча обвинения.

Захожу в палату. Осматриваюсь.

«Общая?» — ничего не понимаю. Первая мысль: напутал что-то…

— Вам помочь? — спрашивает одна из присутствующих здесь женщин.

— Вероятно, ошибся, — я растерялся.

— Вы к Снежане? — подключается другая девушка.

— Да…

Взглядом цепляюсь за большой букет, лежащий на пустой постели.

— Вот ее кровать, — отвечает третья.

«Снег специально сюда попросилась, что ли? Решила наказать? Ограничить общение короткими встречами? Не хочет моего постоянного присутствия? А цветы — откуда они? Кто их подарил? Кто такой наглый, посмевший навестить мою жену? И где она?» — вопросы взрывались один за другим.

— Самир? — прозвучал ее удивленный голос сзади, прервав поток моих внутренних терзаний.

Разворачиваюсь лицом.

— А ты ждала кто-то еще? — раздражаюсь, хотя обещал сам себе контролировать эмоции, даже если что-то не понравится.

— Нет, конечно… просто… — она заметно нервничает, — ты говорил… приедешь вечером…

— И что всё это значит?! — показываю на палату. Рассчитывал находиться с ней наедине, но она, кажется, так не думает — опять прогоняет. Подобный поворот крайне не устраивает.