Марионетка. Отрежь меня! (СИ)

И слезы наворачиваются от отчаяния и невозможности встретиться с ним. Я сплю в реальности, а он живет со мной во снах…

36.2.Самир

Что же я натворил?

Сейчас, когда злость с ревностью поутихли, иначе на все посмотрел. Как только мог опуститься до подобных обвинений и грубости? Сказать такое про ребенка… нашего ребенка, которого уже нет… Сорвался. Обидел мою девочку. И без того паршиво, а я причинил очередную порцию боли, забыв в тот момент заботиться о ее чувствах. Повел себя как сволочь. Стыдно…

Весь этот гнев предназначался другому…

Ядовитая ненависть растекается по венам при мыслях о… язык не поворачивается назвать его братом… он предатель…

Тогда, в Дубай, после разговора в кабинете отца, больше не выяснял отношения с Саидом, не хотел слышать омерзительных подробностей ночного визита к моей жене, хватило слов Снежаны, да и сейчас достаточно — верю, что ничего не было, просто не смог совладать с эмоциями. Поругались, не поняли и не услышали друг друга.

Но кое-кто ответит за страх, который вселяет — что даже во снах преследует и не дает покоя ей…

Захожу в квартиру. Они уже приехали. Из гостиной доносится оживленная беседа. Захотелось узнать: о чем речь, чтобы быть готовым ко всему, слишком часто в последнее время семья против меня… Это не касается мамы, разумеется, но она, как хорошая жена, молчаливо согласится с любым решением отца.

Приблизился. Притаился за углом.

И появился как раз вовремя…

— Амин, может вернуться к этому вопросу позже? Когда Снежана поправится… — прозвучал обеспокоенный голос мамы.

«Понятно…» — не сложно догадаться.

— Месяц — это максимум! — возмутился родитель. — Сейчас уже ясно: она бесплодна. Неужели, ты желаешь, чтобы наш сын остался без наследника?

— Я желаю им счастья, по-моему, это важнее, — на удивление она с ним спорит, хоть один союзник у меня есть.

— Этот брак обречен, — подытожывает отец.

— Прошу лишь не давить, прислушаться к мнению Самира… Не торопи события, — отвечает мама.

«Не сомневался: станет спешно организовывать за моей спиной свадьбу» — он забыл о согласии, которое требуется, помимо договоренностей между семьями.

— Самиру тридцать два года! Сколько терпеть его выходки?! — повышает голос. — То он принципиально не хотел жениться — тянул время; то позволил выбрать невесту и радовался, что она несовершеннолетняя и еще три года можно наслаждаться свободой; то вдруг взял в жены первую встречную и его словно подменили.

— Согласен с тобой, — вмешался Саид, — ему пора остепениться.

«Куда ж без него…» — подпевает отцу в унисон. Только я уже сделал свой выбор. Второму браку не бывать!

— Наш сын полюбил. Разве плохо? — настаивает мама. — Он счастлив. Это не просто заметно, это чувствуется, глядя на них двоих… Пусть сам решает.

— У Саида в сорок лет — трое детей, а Самиру даже один ребенок не светит с такой женщиной… вот, к чему клоню… — начались сравнения с любимым сыном, быстро забыл, как тот низко пал.

— Она здорова, — мама продолжает защищать мою девочку. — И у них обязательно будут дети.

«Пора прервать этот бессмысленный разговор. Или заговор?» — считаю до десяти и появляюсь в гостиной.

Все трое смотрят на меня. Больше никого тут нет. Или Саид приехал без семьи, или скромная малообщительная Талия предпочла уединение, а может, детьми занимается?

— Сынок, ты вернулся… — мама ведет себя так, словно ощущает вину. Теперь станет разрываться между мной и отцом, я облегчу ей выбор… — Как Снежана?

Что сказать? После того, как меня выпроводили силой из отделения, с врачом не удалось толком пообщаться. По телефону Тамара Игоревна отвечала сухими стандартными фразами и настойчиво советовала не появляться до завтрашнего дня — дать возможность жене побыть в одиночестве, свыкнуться с обстоятельствами.

— В порядке, — отвечаю, а сам неотрывно наблюдаю за Саидом, как воспринимает информацию. И судя по озадаченному лицу, неподдельно беспокоится — она его по-прежнему волнует, чувства не остыли…

Опять завожусь от дикой ревности. Бесит, что он смеет думать и мечтать о ней.

— Поговорим, — киваю в сторону кабинета, обращаясь к нему.

— Может, не надо? — встревает мама. Мое лицо не скрывает истинных намерений.

— Самир, ты что задумал? — присоединяется отец.

— Всего лишь «мило» побеседую, — растягиваю губы в подобие улыбки, больше похожей на звериный оскал. И настрой у меня соответствующий: хищник против хищника, ведь мы с ним одинаковые.

— Пошли, — Саид ухмыляется, ведет себя уверенно.

Как только закрывается дверь, начинаю говорить первым.

Всё. Надоело. Хватит ссылаться на семью. Честно, пытался думать в интересах всех и каждого, но есть предел. Если меня не хотят понимать и принимать мои решения, то я тоже не обязан думать и заботиться еще о ком-то, кроме Снега. Мы будем жить в России. Всегда.

— Специально приехал, да? — внимательно изучаю «братца».

— Да, специально… — спокойно отвечает он, а подумав, добавил: — По работе.

— Ну-ну… Надеялся увидеть ее? — держу руки в карманах, сжимая их в кулаки. И пока терплю: одно неосторожное слово с его стороны — непременно воспользуюсь.

— О чем ты? — делает непринужденный вид.