Маркиз де Сад. Великий распутник, скандальный романист или мечтатель-вольнодумец?

Активность маркиза не прошла бесследно, и в том же 1791 году еще не менее пяти его пьес готовились к постановке разными театрами. Но, к сожалению, до чего-то реального это не дошло. Автору что-то объясняли, приводили какие-то доводы, просили что-то переделать, но никаких денег он так и не получил. Что же касается пьесы «Граф Окстьерн», то после ее премьеры было принято решение от дальнейшего показа спектакля воздержаться, отложив его до следующего сезона.

* * *

А тем временем во Франции была принята конституция 1791 года. Главные черты реформы состояли в следующем: в уничтожении прежних парламентов (судов) с продажей и перепродажей мест и в учреждении трибуналов, сообразно административному делению, общих для всех французов и для всех дел; в уничтожении прежней власти короля и его совета; в установлении независимой судебной власти путем отмены прежнего назначения судей королем и введением, вместо этого, избрания судей народом и т. д.

Таким образом, переворот 1789 года стал общим в жизни всего французского народа, он затронул все сферы жизни. Церковь потеряла преобладание над государством, а короля заставили дать присягу на верность нации и закону. Во главу конституции была положена «Декларация прав человека и гражданина», утвержденная 26 августа 1789 года. Верховная власть в стране стала принадлежать нации, а король оказался лишь ее представителем, осуществлявшим исполнительную власть. При этом король не мог распустить Законодательное собрание и лишился законодательной инициативы.

Однако все это не помешало маркизу де Саду в том же 1791 году заклеймить «революционных разбойников», арестовавших в Провансе его тетушку Генриетту-Викторию, а также ее мужа Жака-Игнаса де Вильнева. А после этого он ввязался в семейную распрю относительно того, кто унаследует имение в случае ее смерти.

К июню 1791 года, непосредственно перед неудачным бегством Людовика XVI из Парижа, на стол редактора лег роман маркиза де Сада, который назывался «Жюстина, или Несчастья добродетели». По сути, это была новелла «Злоключения добродетели», расширенная, «приправленная перцем» в угоду публике и переименованная в «Жюстину».

Этот роман был опубликован в Голландии, и он стал первым произведением маркиза де Сада, изданным при его жизни.

Мы не станем утомлять читателя пересказом содержания романа. В конце концов, он опубликован на русском языке под названием «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», и любой желающий может ознакомиться с ним. Скажем лишь, что повествование разворачивается вокруг Жюстины – юной девушки из благородной семьи, вдруг ставшей сиротой и стремящейся зарабатывать себе на жизнь честно, следуя строгим моральным нормам католичества. И, конечно же, все усилия девушки оказываются напрасными: ее похищают, насилуют – и все это становится началом массы жестоких испытаний, свалившихся на ее голову.

Короче говоря, наивная Жюстина у маркиза де Сада узнает, что мир совсем не идеален; что с ее благочестием и невинностью делать в нем, по сути, нечего, и вся ее жизнь превращается в череду жестоких обманов, унижений, преследований и пыток.

Кстати, А. С. Пушкин в свое время прочитал «Жюстину, или Несчастья добродетели», и вот его мнение об этой книге:

«Это одно из замечательных произведений развращенной французской фантазии. В ней самое отвратительное сладострастие представлено до того увлекательно, что, читая ее, я чувствовал, что сам начинаю увлекаться, и бросил книгу, не дочитавши. Советую и вам не читать ее».

Странно: с одной стороны, «одно из замечательных произведений», а с другой – «бросил книгу, не дочитавши» и «советую и вам не читать ее». Что же имел в виду Александр Сергеевич?

По сути, он, скорее всего, говорил вот о чем: есть такие книги, которые на самом деле и не книги даже. А что? Это отрицание книги, трансформация книги в какую-то иную реальность. То есть, скорее всего, по мнению Пушкина, «Жюстина, или Несчастья добродетели» маркиза де Сада – это не книга, не выражающая какую-то реальность, а она сама есть какая-то странная «жизнь», которую толком и понять невозможно. И что с подобным делать? Пожалуй, лишь одно – познакомиться с ней, приподняв занавес культурных табу, а потом – бросить.

К этой теме мы будем возвращаться не раз, но уже тут имеет смысл отметить, что у маркиза де Сада секс, насилие, тюрьма – все это переплетается, причем как в жизни, так и в текстах. Но все его сексуальные фантазии – это, по большей части, плод воображения, а в жизни за ним никаких чудовищных преступлений не водилось. Да, были связи с женщинами, продающими свое тело за деньги, и вполне обычные любовные похождения молодого либертена (сторонника свободной морали) того времени. Не более того! И наказания маркиза шли не за реальные преступления, а за выраженные на бумаге фантазии, и они – наказания – явно выглядят избыточными, а он сам явно выглядит жертвой режима и своей мстительной тещи.

Впрочем, есть и иные мнения. Например, немецкий историк литературы Йоганн Шерр писал о творчестве маркиза де Сада так: