Маркиз де Сад. Великий распутник, скандальный романист или мечтатель-вольнодумец?

Но доминировали иные мнения: что произведения маркиза де Сада «несут разрушительный заряд оскорбительного презрения к цивилизованности и общественной морали», что это «пропаганда злодеяний и преступлений», «литературную мерзость» и т. д.

Причиной судебного расследования 1956 года стали четыре книги, а именно «120 дней Содома», «Новая Жюстина», «Жюльетта» и «Философия в будуаре». Однако никто из судей так и не смог дать точное определение их влиянию на отдельно взятого читателя. В XIX веке все были уверены, что тем, кто читает работы «чудовища», грозит гибель души и тела. И тому были подтверждения: некоторые особо впечатлительные девушки, прочитавшие произведения маркиза де Сада, сходили с ума или кончали жизнь самоубийством.

Жана-Жака Повера за публикацию четырех вышеупомянутых книг обвинили в преступлении против общественной морали, хотя сам процесс выглядел странно, поскольку Повер вовсе не был первым издателем указанных произведений. И они в разных видах продавались повсюду, в том числе и в нескольких сотнях метров от здания, где проходило судебное заседание, а также на лотках букинистов, тянущихся вдоль берега Сены.

Процесс, начавшийся 15 декабря 1956 года, открылся пламенной речью адвоката издателя Повера Мориса Гарсона, выступившего в защиту свободы прессы. Цензура во Франции в те времена осуществлялась государственной комиссией (так называемой Commission du Livre), созданной в 1939 году под предлогом войны. Книги на рассмотрение этой комиссии передавались полицией, она же выносила решение относительно необходимости судебного процесса. В комиссию входили юристы, представитель министерства образования, члены ассоциаций по защите общественной морали и тому подобные люди.

Адвокат Морис Гарсон начал с того, что привлек внимание суда к статье о свободе прессы, нашедшей отражение во французской Конституции от 3 сентября 1791 года. Ссылаясь на предписания и примеры, он показал бесплодность и политическую недальновидность, продемонстрированную цензурой за полуторавековую историю французской литературы. В любом случае, его речь оказалась куда мощнее, чем показания его свидетелей.

В качестве первого свидетеля выступал Жан-Жак Повер, издатель и ответчик по делу. Он заявил, что обязан знакомить французскую публику с работами маркиза де Сада – текстами «величайшей важности». Он сказал, что это демократическое право свободного народа читать собственную литературу. Председатель суда спросил у него, не считает ли он книги де Сада непристойными. На это Повер ответил, что его издания не могли стать оскорблением общественной морали, поскольку он выпустил их весьма ограниченным тиражом. Ответ этот был признан всеми крайне неудачным, ибо он косвенно подтверждал обвинения относительно характера опубликованных книг. Преступление – оно либо есть, либо его нет, но нельзя говорить о преступлении в малых масштабах. Можно быть либо мелким издателем, недостойным внимания закона, либо защитником права людей читать то, что им хочется, но быть одновременно и тем и другим в данном случае не получалось.

Выступление Жана Полана также оказалось неудачным. Он ссылался на другие книги, которые имели такое же влияние на людей, однако не попали в сферу внимания судебных органов, но всем было ясно, что невозможно оправдать обвиняемого в преступлении человека лишь на том основании, что другие преступники находятся на свободе.

Свидетели со стороны Жана-Жака Повера говорили о том, что издание произведений маркиза де Сада нельзя считать опасным, что читатели не станут применять теории писателя на практике, ведь если рассуждать иначе, то нельзя публиковать и детективы с убийствами, и любовные романы с супружескими изменами.

Жан Кокто лично не прибыл на суд, но прислал письмо, адресованное суду. В нем писатель твердо отстаивал свой взгляд на маркиза де Сада как на философа и моралиста.

Заявление в пользу защиты также сделал Андре Бретон, но оно куда-то делось и на рассмотрение суда представлено не было.

Со своей стороны обвинение заявило, что издатель Повер выпустил отвратительные книги маркиза де Сада вовсе не ограниченным тиражом, что было объявлено о публичной подписке и проведена рекламная кампания в газетах и журналах. Был задан вопрос: если Повера оправдают, что помешает ему издать де Сада в мягкой обложке как дешевую литературу для массового читателя?

Но главный вопрос все же заключался в принципиальной позиции – являются ли произведения маркиза де Сада оскорблением общественной морали или нет?