Марксистский феминизм. Коллекция текстов A. M. Коллонтай

Под влиянием политических событий, под давлением изменяющейся общественной атмосферы изменяются характер и физиономия наших феминистских организаций в России. «Радикальный», тяготевший к социализму и революционным партиям в дни своей юности «Союз Равноправности» быстро линяет и правеет, тогда как благонравное «Женское Общество», долгие годы чуравшееся всякой «политики», постепенно приобретает «вкус» к политическим выступлениям и начинает проявлять несвойственную ему ранее активность. И только «Женская прогрессивная партия», продолжая колебаться между кадетизмом и октябризмом, влачит по-прежнему довольно жалкое и незаметное существование.

К какой из этих организаций может пролетарка подойти с доверием? У какой из них найдёт она действительную опору и защиту своих интересов? Не ясно ли, что ни одна из перечисленных организаций буржуазных женщин не в силах ответить на насущные запросы работниц, что от буржуазных поборниц равноправия, как бы радикальны ни были их политические требования, пролетаркам нечего ждать? Кроме горечи и разочарования, сотрудничество с ними ничего не может дать женщине рабочего класса.

Феминистское движение в России принимает все более и более буржуазную окраску. Оно не только не связано с общерабочим движением, но становится с ним всё в более и более резкий антагонизм. Хотя левое крыло феминизма, «Союз Равноправности», и продолжает являться поборником демократических требований, но старательное отмежевание «Союза» от классовой рабочей партии свидетельствует, что весенний период феминизма пройдён, что романтические иллюзии изжиты, что буржуазное женское движение даже не находит более нужным скрывать свою истинную классовую физиономию.

Но раз феминистки сами не желают более «сотрудничества» с рабочей партией, им, естественно, приходится искать опоры в другом месте. Само по себе феминистское движение ещё слишком слабо, чтобы рассчитывать исключительно на свои собственные силы. Вполне нормально и логично искать этой опоры у близких по духу буржуазных партий. Вопрос лишь в том, насколько представители буржуазного либерализма являются надёжными союзниками женщин, насколько их заступничество может обещать реальные политические выгоды?

С какой гордостью перечисляют феминистки малейшие симптомы сочувствия женскому делу со стороны буржуазной оппозиции. Какое преувеличенное значение придают они тем принципиальным декларациям, на которые так щедра была либеральная буржуазия в революционный период! Наибольшее число таких деклараций, в той или иной форме провозглашающих принцип равноправности женщин, падает, разумеется, на «мятежный» 1905 год. В этот период повышенной политической жизни под напором неотвратимо надвигавшейся на неё волны народного движения буржуазная оппозиция научилась говорить языком самого народа. Были ли такие демократические принципы, которые бы она отказалась выставить на своём знамени? Было ли такое, подхваченное массами, политическое требование, которое она решилась бы отвергнуть? Женщины составляли в тот памятный год часть волнующейся народной массы; ими пестрели ряды рабочего и крестьянского движений; их голоса настойчиво звучали во всех почти оппозиционных организациях. Не считаться с требованиями женщин значило останавливаться на полпути, значило рисковать в ту критическую минуту самым существенным — потерей популярности и доверия масс.

В течение всего 1905 г. органы местного самоуправления, эти «гнезда оппозиции», частью по собственной инициативе, частью в ответ на обращённые к ним запросы женских групп выносили постановления, в которых высказывались в пользу уравнения женщин в правах с мужчинами, одни — во всех областях государственной и общественной жизни, другие — только в органах местного самоуправления. Ряд губернских и уездных земств, на своих совещаниях высказывавшихся одно за другим за коренные реформы в области государственного устройства и местного самоуправления, провозглашали принцип равноправности женщин: Таврическое, Симбирское, Костромское губернские земские собрания высказывались за полное уравнение прав обоих полов; Нижегородское губернское земство стояло за участие женщин на равных правах с мужчинами в мелкой земской единице. Уездные земства — Петербургское, Юрьевецкое, Темниковское, Балахнинское — высказывались за предоставление женщинам пассивного и активного избирательного права в реформированном городском и земском самоуправлениях; Вятское, Уфимское, Кременчугское, Городненское, Елизаветградское, Симферопольское, Ардатовское, Дмитровское, Кологривское, Старицкое стояли за предоставление женскому населению одинакового с мужчинами права выборов во все законодательные учреждения и органы местного самоуправления. Городские думы — Кронштадтская, Воронежская, Ковенская, Либавская, Вятская, Кутаисская, Курская, Ставропольская, Тифлисская, Эриванская, Новгородская, Костромская — требовали распространения избирательных прав в городское самоуправление и на женщин. В том же духе высказывались городские представители на областных съездах в Твери и Костроме.