Марксистский феминизм. Коллекция текстов A. M. Коллонтай

А та наивная неделикатность, которая на этой же почве постоянно творится «влюблёнными» по отношению к третьему лицу? Каждому из нас, несомненно, приходилось наблюдать курьёзный факт: двое влюблённых, не успев ещё как следует познать друг друга, уже спешат предъявить свои права на все до них создавшиеся личные отношения другого, заглянуть в самое «святая святых» своего партнёра… Два вчера ещё чуждые друг другу существа, объединённые лишь моментом совместных эротических переживаний, спешат запустить руку в душу другого и распоряжаться в этой чужой непонятной душе, в которой прошлое и пережитое вытравили ничем не стираемые узоры, как у себя дома. Это представление о «собственности» брачующейся пары заходит так далеко, что нас почти не шокирует такое, по существу, ненормальное явление, когда «молодые супруги», вчера ещё жившие каждый своей раздельной жизнью, сегодня, ничтоже сумняшеся, вскрывают корреспонденцию друг друга и делают общим достоянием строки третьего, совершенно непричастного лица, близкого лишь одному из супругов. Такого рода «интимность» может быть куплена только ценою «действительного слияния» душ в процессе долгого совместного товарищеского несения жизненного креста. В обычных же случаях совершается самая недобросовестная «подмена» этой близости, подмена, вызываемая ошибочным представлением о том, что физическая близость двух людей является достаточным основанием для распространения «права собственности» и на духовную сущность друг друга.

Вторичным моментом, искажающим психику современного человека и обостряющим «сексуальный кризис», является понятие о «неравенстве» полов, неравенстве их прав, неравной ценности их психофизиологических переживаний. «Двойная мораль», присущая и буржуазному и родовому кодексу, в течение стольких веков отравляла психику мужчин и женщин, что отделаться от её органически с нами сросшегося яда ещё труднее, чем от унаследованных от буржуазной идеологии представлений о собственности супругов. Это понятие о «неравенстве полов», даже в области психофизиологии, заставляет применять постоянно различные мерки к одному и тому же поступку, совершаемому представителями различных полов. И даже самый «передовой человек», давно перешагнувший через весь кодекс ходячей морали, легко поймает себя на том, что в этом пункте он, при расценке поведения мужчины и женщины, произнесёт различный приговор. Достаточно одного грубого примера: представьте себе, что всеми уважаемый интеллигент, быть может, «учёный муж», политик, общественный деятель, одним словом, «личность» и даже «величина», сходится со своею кухаркой (явление не редкое!) и даже вступает с ней в законный брак. Изменит ли данный факт отношение общества к данному «мужу», бросит ли хотя бы малейшую тень на его нравственные достоинства?

Разумеется, нет! Теперь представьте себе другой случай: всеми уважаемая общественная деятельница, «доцент», «врач», писательница, не всё ли равно, сходится со своим лакеем и в довершение «скандала» закрепляет связь законным браком. Как отнесётся общество к поступку уважаемой дотоле особы? Разумеется, заклеймит её «презрением». И заметьте: Боже упаси, если её супруг — лакей — будет обладать красивой внешностью или иными «физическими качествами»… Тем хуже! «До чего эта женщина пала»,— будет гласить тогда общественный приговор. Женщине современное общество всё ещё не прощает, если её выбор носит чересчур «индивидуальный характер». Это своего рода атавизм: по унаследованной от родового быта традиции мы всё ещё хотим, чтобы женщина считалась в своём выборе с чинами и рангами, с предписаниями семьи и её интересами. Мы ещё не умеем выделить женщину из семейной ячейки и рассматривать её как самодовлеющую личность вне замкнутого крута домашних добродетелей и обязанностей.

В своей опеке над женщиной современное общество идёт даже далее древнего рода, предписывая ей не только выходить замуж, но и влюбляться лишь в людей, «достойных» её. Мы на каждом шагу встретим весьма высоких по своему духовному и интеллектуальному уровню мужчин, которые выбрали себе в подруги жизни ничтожнейшее и пустейшее существо, абсолютно не отвечающее духовным достоинствам супруга. Мы принимаем эти факты за явления нормальные, мы даже не останавливаемся на них; самое большее, если «друзья» пожалеют Ивана Иваныча за то, что ему попалась такая «несносная супруга». И тут же мы всплёскиваем руками и почти с осуждением восклицаем: «как могла Мария Петровна, такая образованная, нежная женщина влюбиться в такого нахала и дурака… После этого я начинаю сомневаться в достоинствах самой Марии Петровны».