Марксизм: испытание будущим

Поскольку эволюция советского общества была связана с зарождением, развитием и падением социализма, то сразу возникает вопрос, как следует трактовать тот главный исторический процесс, в рамках которого эта эволюция или трансформация происходила? Как известно, в традиционной (по выражению автора «ортодоксальной») марксистской версии этот процесс назывался «переходом от капитализма к социализму», или точнее переходом от капиталистической формации к коммунистической, где социализм означал ее первую фазу. По мнению Бузгалина, в условиях конца XX и начала XXI века такое понимание оказывается недостаточно точным. Он считает, что в рамках «критического марксизма» следует рассматривать природу и эволюцию советского общества в более широком философско-историческом аспекте, означающим некую генеральную трансформацию человечества от «царства необходимости» к «царству свободы». Он пишет по этому поводу: «Для авторского понимания природы социального строя реального социализма ключевым является тезис о наличии общеисторической тенденции нелинейного заката царства необходимости и генезиса царства свободы как общей метаосновы всех конкретных изменений, характерных для XX-XXI веков»38.

Далее он поясняет, что такая предельно общая постановка вопроса ему нужна для того, чтобы охватить не только и не столько проблему «заката» капиталистического способа производства и «генезис» нового, более прогрессивного способа производства», который в советских учебниках называли социализмом, сколько «всей системы отношений социального отчуждения, характерных для царства [экономической] необходимости»39. При этом под социальным отчуждением автор понимает не только устранение частной собственности, эксплуатации и наемного труда, но и общественного разделения труда, диалектическое снятие рынка и капитала, ликвидацию государственно - бюрократической власти и ее внеэкономического принуждения, преодоление отчуждения от природы, иллюзорных форм сознания, включая религию, идеологическую диктатуру и «масскультуру». Таким образом, речь идет не столько о переходе к социализму, сколько к будущему коммунизму.

С точки зрения Бузгалина, объективной причиной возникновения мутаций реального социализма стала технологическая и культурная отсталость советского общества, взявшегося строить социализм. Признавая, в отличии от Воейкова, возможность революционного перехода к социализму даже в сравнительно экономически и технологически отсталой стране, он полагает все же, что в таком случае данная страна попадает в определенную «ловушку», суть которой состоит в том, что она создает «тупиковую систему» реального социализма, которая не может успешно развиваться, и как следствие со временем сходит с исторической арены. Он, в частности, пишет: «... Система «реального социализма» появилась не случайно. Это был ответ на вызов «ловушки XX века», когда новые общественные отношения должны были возникнуть в силу остроты социально-политических противоречий, но не могли возникнуть в адекватных формах в силу неразвитости технологической и культурной базы.

Именно ловушка XX века стала причиной возникновения «реального социализма» и она же (как мы покажем ниже) стала причиной его гибели»40.

Насколько мне удалось понять Бузгалина, в первом случае под ловушкой XX века он подразумевает отсутствие развитой индустриальной базы и низкой общей культуры масс в российском обществе, доставшихся ему в наследство от прежней царской России. Но, как уже отмечалось выше, эти причины были устранены в ходе индустриализации и культурной революции в СССР уже к концу 1930-х гг., т. е. данная «ловушка» фактически была снята ходом исторического развития. Почему же автор считает, что «она же» стала причиной гибели «реального социализма»?

Как следует из того же текста Бузгалина, дело оказывается в другом. «Эта система, - пишет он, - с момента своего рождения была неадекватна тем объективным вызовам новому обществу, которые «предъявляют» условия рождения постиндустриальной системы (курсив мой - Б. С.), она могла относительно успешно жить лишь в прежних условиях. Необходимость перехода к новой экономике привела к объективной необходимости качественного изменения советской системы, что в СССР и странах ЦВЕ оказалось невозможно в силу социально-политических причин»41.